Когда за несколько дней до саммита президентов России и США на Аляске в польских изданиях появились сообщения о категорическом отказе Варшавы, которая отвергла инициативу Минска о возобновлении диалога с целью деэскалации и стабилизации обстановки в регионе, вряд ли кто-то в Польше предполагал, что Дональд Трамп по пути на встречу с Владимиром Путиным наберет номер белорусского президента Александра Лукашенко
Напомним, что после того, как в августе 2020 года Лукашенко был в очередной раз переизбран главой белорусского государства, тогдашние польские власти – коалиция во главе с партией «Право и Справедливость» (PiS) – возглавили альянс противников Минска. Президенту отказали в легитимности, «назначив» на его место Светлану Тихановскую. Варшава активно поддерживала протестные акции в Белоруссии и привечала у себя оппозиционеров. Следует отметить, что и государственный департамент США в то время, когда шел первый срок Трампа, заявил, что не признает переизбрания Лукашенко из-за якобы «фальсификации выборов».
Но в конце 2024 года в Вашингтоне подули ветра перемен. После повторного избрания Трампа на пост президента США курирующий белорусское направление сотрудник госдепартамента Кристофер Смит, как пишет газета The New York Times, «начал предварительные переговоры с американскими союзниками об ослаблении санкционного режима» против Минска. А в феврале 2025 года он сам отправился в белорусскую столицу, где встретился с Лукашенко. «Незаметный визит американцев в Минск состоялся всего через день после продолжительного телефонного разговора Трампа с Путиным» и эти «оба события ознаменовали отход Вашингтона от многолетней политики изоляции лидеров, неугодных Западу», сообщало издание.
Тем самым был дан старт переговорному процессу между США и Белоруссией, который начал расширяться и включать новых участников. В первой декаде августа некоторые подробности его привел американский журнал The Time в статье «Секретный канал связи Белого дома, проложивший путь к саммиту Трампа с Путиным». Попасть в Минск западным дипломатам сегодня непросто, но в данном случае «территориальным посредником» для визита Смита стала Литва, а не Польша. Беседовавший о событиях того времени с белорусским президентом журналист Саймон Шустер пишет, что «в течение первых нескольких часов переговоров» Лукашенко «сформулировал некоторые основные правила возобновления диалога между США и Белоруссией».
«Назвав Смита, полушутя, агентом ЦРУ, он призвал его никогда не пытаться вбить клин между Минском и Москвой, поскольку это будет пустой тратой времени обеих сторон,– сообщает Шустер. – Второе основополагающее правило вытекало из первого. Лукашенко ясно дал понять, что будет координировать свои действия с Путиным на каждом шагу и не будет принимать никаких решений без одобрения Кремля. По его словам, «мы можем говорить о России, о Путине, о войне и так далее, но принципиально мы не заключаем соглашений с американцами за спиной России – это табу. Американцы согласились, и пару месяцев спустя Лукашенко снова посетила американская делегация. Ее возглавил Джон Коул, бывший адвокат Трампа».
Конечно, в продвижении тезиса о Минске как посреднике между Вашингтоном и Москвой есть смущающие вопросы. Вряд ли Белый дом нуждался в посреднике для того, чтобы связаться с Кремлем. Но, возможно, администрация Трампа рассматривает белорусский плацдарм в более широком смысле? Финансовый аналитик Эли Грант считает, что нынешняя американская стратегия в отношении Минска сопряжена с рисками. 18-й пакет санкций ЕС против России, принятый 18 июля 2025 года, параллельные меры против Белоруссии, расширение экспортных ограничений «демонстрируют решимость Брюсселя изолировать Москву и ее союзников». Тем временем «США, похоже, балансируют на грани, балансируя между стремлением к геополитическому влиянию и риском оттолкнуть европейских союзников».
Но польский публицист Збигнев Щенсный напоминает, что для видного американского дипломата Джорджа Кеннана, чьи идеи до сих пор определяют мышление дипломатов в Вашингтоне, большое количество малых и средних, но относительно слабых стран в Центральной и Восточной Европе являлось дестабилизирующим фактором, мешающим США. В частности, он предполагал, что «возрождение независимой Польши было «искусственным» последствием Версальского договора, навязанного западными державами и основанного на идее самоопределения, которая, по его оценке, не учитывала геополитических реалий». Кеннан «был убежден, что польское государство, возрожденное в 1918 году, не имеет прочной геополитической основы и видел его границы (особенно на востоке) чрезмерно растянутыми и потенциально конфликтными».
Если нынешняя американская администрация придерживается этой точки зрения, то Белоруссия в ее глазах должна выглядеть более стабильным государством в силу тесного альянса Минска с Москвой, где вторая является геополитическим «якорем» для первого», в то время как Польша в силу ориентации правительства Дональда Туска на Брюссель – непредсказуемый элемент для США. Отсюда вопрос, последует ли диверсификация внешнеполитического курса Варшавы, которая могла бы попробовать – если напрямую ей это делать неудобно – прозондировать Москву о возобновлении диалога. Может быть, это покажется важным хотя бы для нового польского президента Кароля Навроцкого, показывающего намерение подвергнуть ревизии деятельность нынешнего кабинета министров Польши.
