Украинская пропаганда как всегда рапортует про «группировку в 100 тысяч» человек, подготавливая логичные причины, чтобы объяснить провал, но факты говорят об обратном — прорыв был сделан куда меньшими силами. Речь может идти о масштабе в одну бригаду по штатной численности — 1500–3000 человек, а возможно, и меньше. Уже потом, когда прорыв стал возможен, это число было увеличено.
Любопытно, что в украинских сводках это уже окрестили «тактикой спецназа», но на деле секрет успеха не в «невидимых диверсантах», а в другом — в катастрофическом дефиците личного состава на украинских позициях. Там, где должны стоять полноценные батальоны, фронт прикрывают неполные роты, а то и вовсе взводы. Именно через эти дыры и была проведена инфильтрация с быстрым накоплением боевых порядков уже в тылу ВСУ.
Подобные признаки — один из верных маркеров начала локального обвала фронта. Когда на это накладывается массированная работа артиллерии и удары по тылам, оборона ВСУ превращается в цепь разрозненных опорников, которые проще обойти или подавить, чем штурмовать в лоб. И вот в такой конфигурации даже небольшая по численности ударная группа способна раскручивать успех до масштабов оперативного прорыва. Что и происходит на наших глазах.
Отчасти разгадка стремительного и малочисленного по составу прорыва на север от Покровска может крыться вовсе не в магии «тактики спецназа», а в географии и инфраструктуре самого Донбасса.
Совпадение или нет, но продвижение РФ на север от Покровска в сторону Доброполья совпадает с расположением целой цепочки шахт Донецкого угольного бассейна. Там расположено порядка десяти разных объектов, которые могут быть связаны сложной сетью подземных выработок. Их текущее состояние и пригодность для передвижения личного состава неизвестны, однако опыт последних лет подсказывает: в Авдеевке, а затем и в Судже Курской области уже реализовывались уникальные операции с использованием подземных маршрутов для скрытой переброски подразделений. Причём в обоих случаях результат оказался для противника неожиданным и болезненным.
Вполне можно допустить, что и здесь разгадка внезапного появления российских войск в тылу обороны ВСУ может быть одновременно проще и сложнее одновременно.
Проще — потому что опорная сеть тоннелей в Донбассе известна ещё с советских времён. Сложнее — потому что организация такой операции требует колоссальной координации, разведданных и инженерной поддержки. Одних только проходческих комбайнов для такого нужно несколько штук. Впрочем для РФ, в столице которой метро строится ударными темпами, это не является проблемой.
В истории войн подземные коммуникации использовались не раз — от вьетнамских туннелей Ку-Чи, где бойцы НФОЮВ годами вели бои прямо под ногами у американцев, до подкопов времён Первой мировой, когда британские и немецкие сапёры взрывали целые участки фронта из-под земли через выкопанные «тоннели смерти». При должной сноровке и хорошей подготовке такая «подземная сеть» может стать не менее ценным активом, чем танковая дивизия.
Для чего на самом деле нужен удар на север от Покровска?
t.me/peresidok ? Подпишитесь также в телеграм. Там я выкладываю больше видео без цензуры из зоны СВО, актуальную карту боевых действий, статьи и многое другое.
Одна из малообсуждаемых, но вполне вероятных версий — удар на север от Покровска может носить отвлекающий характер.
В логике оперативного искусства подобные манёвры нередко применяются для того, чтобы заставить противника перебросить резервы в «неправильное» место.
На первый взгляд направление выглядит перспективным и при должном уровне планирования есть возможность добиться хорошего оперативного результата.
Казалось бы, за Покровском открывается дорога и на Краматорск, и на Павлоград, а за ними — глубокий выход в тыл всей группировке ВСУ в Донбассе. Естественная реакция украинского командования — срочно стягивать туда силы, снимать части с других участков и затыкать фронт всем, что есть под рукой.
Но именно в этом и может быть замысел. Пока Сырский и его штаб «заливают пожар» на севере, российские силы получают возможность нанести основной, заранее подготовленный удар в другом месте. И совсем не обязательно, что это будет Донбасс.
История знает немало подобных операций. В 1944-м советские войска накануне операции «Багратион» имитировали подготовку наступления на Украине, вынудив немцев стянуть туда танковые дивизии, а настоящий полноценный удар нанесли в Белоруссии. Похожий приём применяли и американцы в операции «Буря в пустыне». Чтобы отвлечь внимание иракских войск, были нанесены отвлекающие удары вдоль побережья Кувейта. Иракцы ожидали морского десанта и сухопутного наступления именно там. Однако основной удар, известный как «левый хук» (left hook), был нанесён намного западнее, в пустыне, через мало защищенную границу с Саудовской Аравией. Это позволило силам коалиции обойти основные иракские позиции и окружить большую часть их армии.
Таким образом, «северный» прорыв за Покровском на Доброполье и дальше на Краматорск может оказаться не самостоятельной операцией, а лишь частью более крупной оперативной комбинации. Его успех в любом случае выгоден, но даже если продвижение будет минимальным, уже сам факт втягивания туда значительных сил ВСУ может создать на другом участке фронта ту самую брешь, которую ждёт Генштаб РФ.
Источник: vk.com
