Граф – врио командира взвода огневой поддержки батальона «Ястреб». 28 сентября 2022 года он в числе других няганцев был мобилизован на фронт. И вот за его спиной уже без малого три года войны – трехлетний путь чести, непоколебимого мужества и стойкости, невосполнимых утрат… Путь, который он идет вместе, плечом к плечу, со своими братишками из батальона «Ястреб».
Несмотря на то, что Граф оказался в зоне проведения спецоперации в числе мобилизованных, встать на защиту жителей Новороссии – было его сокровенным желанием и стремлением еще с самого начала вооруженного конфликта между киевскими силовиками и ополченцами. И если бы не решение руководства России о проведении спецоперации и не последующая за этим через полгода частичная мобилизация, Граф все равно оказался бы в числе защитников Новороссии, сражающихся за свои земли, культуру, за право говорить на родном русском языке.
«Наблюдал за творящейся там несправедливостью с самого начала, – пояснил он. – Я застал все эти массовые протесты в Киеве – майдан, находясь на срочной службе. Очень сочувствовал ополченцам… И потому было обидно, что не оказался в числе сослуживцев, когда их отправили на усиление в Ростовскую область, на границу с Украиной».
Граф – рядовой няганец. Его семья переехала в Нягань, когда ему исполнилось семь лет. Здесь, в Нягани, он получил образование, отсюда был призван на срочную службу, которая прошла в Еланском гарнизоне (воинская часть 31612 – 473 ОУЦ). В период срочной службы стоял на должности командира отделения БМП-2. После увольнения в запас вернулся в Нягань и начал свой трудовой путь. До мобилизации последние шесть лет работал варщиком битума в филиале № 7 АО «ГК «Северавтодор».
«Еще летом 2022 года уволился оттуда, – говорит Граф. – Захотелось поменять все в своей жизни на 180 градусов. Собрался идти добровольцем в зону СВО – тогда еще добровольческие отряды набирались. Ждал, пока дети вернутся из отпуска, чтобы попрощаться с ними и отправиться на Донбасс».
Но дети не отпустили отца на войну. Война сама постучалась к командиру отделения БМП-2 в запасе: спустя несколько дней после объявления о частичной мобилизации Графу пришла повестка из военкомата о призыве на службу по мобилизации.
Затем – торжественные проводы на фронт в няганском ЦКД «Юность» и последующие три томительных месяца обучения по военно-учетной специальности на механика-водителя БМП-3 и боевого слаживания в одной из воинских частей под Омском. Лишь 11 января 2023 года Граф оказался в зоне проведения спецоперации – на территории ДНР – в составе батальона «Ястреб», сформированного еще в омском центре военной подготовки.
«Прибыли в Донецкую Народную Республику, в Лисичье, – продолжает боец. – Поначалу нас здесь расформировали на небольшие группы и отправили на помощь Народной милиции ДНР. Но после полученных ранений и реабилитации в госпиталях России мы (каждый в свое время) вновь оказались в «Ястребе», под началом нашего командования. Вообще, няганских (а это жители как Нягани, так и поселений Октябрьского района, относящихся к няганскому военкомату) в «Ястребе» много – порядка 50 человек, около 30 из которых – в нашей, третьей, роте».
С тех пор, как Граф оказался в родном «Ястребе», он в числе сослуживцев работает на первой линии фронта (или закрепах – на армейском сленге), по сути, выполняя одно из сложных направлений спецоперации, связанное с обеспечением безопасности освобожденных районов в случае контратакующих действий противника, борьбой с диверсионно-разведывательными группами (ДРГ) и контролем над логистическими маршрутами на передовую. Работают они в непосредственной близости от передовой, где ударных беспилотников, артобстрелов и минных «посевов» встречается порой не меньше, чем на линии боевого соприкосновения.
«Мы идем следом за штурмовиками, – поясняет боец «Ястреба». – Их передовые подразделения прорывают оборону врага, выбивая его из лесных укрепов, взламывая мощную оборону в населенных пунктах или производственных объектах. Занимая вражеские позиции, они зачищают территорию и затем совершают очередной бросок. И мы должны удержать отвоеванные ими рубежи. Поэтому сразу же занимаем бывшие вражеские опорные пункты. Враг, зная это, предпринимает свои шаги. У него уже наведенные минометы, ствольная артиллерия, да и операторы FPV-дронов в курсе, как лучше залететь к нам… И поэтому в наши задачи входит в кратчайшие сроки создать здесь плацдарм для наблюдения, устойчивой обороны и успешного отражения наступления противника, накопить ресурсы для этого. То есть мы не просто пришли, закрепились в опорных пунктах и сидим. Нам постоянно нужно подтаскивать сюда боекомплект, провизию».
И значит, бойцам нужно срочно наладить логистику, то есть отыскать маршруты, по которым будет удобно и безопасно доставлять грузы на закрепы. А это задача крайне непростая. Обилие минных полей, которые к тому же постоянно обновляются и меняются противником дистанционно посредством сбросов с дронов, непрекращающиеся обстрелы и обилие в небе ударных беспилотников заставляют бойцов «Ястреба» поломать голову, выстраивая каждый раз маршрут. Бдительность у бойцов в ходе таких перемещений по территориям всегда включена на максимум, потому как зачастую противник старается тщательно замаскировать мины-ловушки и взрывоопасные предметы.
Тем не менее бойцы «Ястреба» поставку провизии и боекомплекта между собой называют прогулкой. «Так как на данный момент я врио командира взвода огневой поддержки, на вооружении которого стоят два крупнокалиберных пулемета, – продолжает боец, – я должен обеспечить его достаточным количеством боеприпасов для того, чтобы дать нормальный бой. А для этого нам необходимо на один пулемет, как минимум, 1,5 тысячи патронов 12-го калибра. А это порядка 20 цинков (закатанных жестяных коробок для патронов – прим. Ю.Ф.) по 80 патронов каждый. И мне нужно забрать со склада необходимое количество боеприпасов и принести их на закреп. Вот и ходишь за ними на склад, гуляешь... Сколько за день это получится сделать? Раза два – и то хорошо. Значит, на закреп будут доставлены два цинка. А в промежутках нужно принести еще еды, воды, одеяла там всякие… И все это на своих спинах, своими руками».
Склад или мобильный пункт выдачи боеприпасов и провизии, на самом деле, как и все временное, представляет собой позицию бойцов в поле или лесополосе, тщательно замаскированную от глаз противника и находящуюся в «желтой» зоне. Туда поставка осуществляется централизовано и, как правило, на мотоциклах. А со склада бойцы по позициям уже разносят сами. «Мы приходим просто в определенное место, где знаем, что там сидят наши пацаны, и получаем то, что нам полагается, – поясняет Граф. – С обеспечением у нас все нормально. Сложности с ним возникают лишь, когда впервые заходим на закреп. Потому что это новое место. Пока ты до него добрался... Но ты все равно знаешь, что у тебя в рюкзаке на три-четыре дня есть еда. И ты знаешь, что через три-четыре дня у тебя все наладится с обеспечением. Бывает, и чуть дольше. Но это уже будет зависеть от того, насколько интенсивно идет работа по закрепу».
А ДРГ, чьи атаки нужно отражать, на первой линии фронта являются частыми «гостями». Но основная угроза, как пояснил Граф, идет с воздуха – от FPV-дронов, «Мавиков», «Баб-ежек», БПЛА самолетного типа – и преимущественно по ночам. «А потому в это время суток все передвижения у нас полностью ограничены, – говорит он. – Ночью сидим тихо. Чем меньше маячишь, тем больше шансов выжить. Враг не стреляет этими «птицами», он в основном ими выслеживает. Сейчас вся война – дистанционная. Поэтому всегда внимательно прислушиваемся к звукам с неба, периодически сканируя взглядом воздушное пространство. Причем жужжание может исходить как от нашей «птички», так и противника. Определить ее принадлежность с большей вероятностью опять же возможно только днем, да и то по направлению – откуда и куда летит. Ночью же – никак».
И таких закрепов за трехлетний путь у Графа был не один десяток, каждый из которых навсегда отложился в его памяти. По ним, как по точкам боевой славы, складывается для ястребцев путь к победе – свой, личный, выстраданный. Сначала он пролегал по Авдеевскому направлению, затем – Селидовскому, сейчас – Покровскому. На этом пути были и Авдеевка, и Авдеевский коксохимический завод (в простонародье – Коксохим), на который бойцы зашли с Веселого. После Коксохима были Орловка, Уманское, Новоселовка, Калиново… «От Коксохима до Калинова – это все был один маршрут. И его мы прошли за двое суток. Это был наш первый такой длительный маршрут. Нам сказали, что наша крайняя точка – Калиново, и мы должны туда зайти. Собрали рюкзаки и пошли. Впоследствии подобные походы у нас происходили за сутки. Мы с утра проснулись, собрались и пошли, вечером – закрепились. И все, держим оборону».
За Калиновым закреп был на шахте «Россия» – передовой шахте Донбасса. «Она до начала боев за нее была почти целой, – делится Граф. – За нее шли такие же тяжелые и напряженные бои, как и за Коксохим. Позиция противника была со стороны Селидово. Находясь на этой шахте, нам было гораздо проще противостоять врагу благодаря террикону, который послужил ей, да и нам хорошим прикрытием. Гораздо тяжелее было второй роте «Ястреба», удерживающей оборону соседней деревни Михайловки, которая хорошо просматривалась противником».
Потом была Селидовская шахта и само Селидово, где третья рота «Ястреба» находилась в закрепе до декабря 2024 года. «Несли здесь охрану по периметру отвоеванной территории, – поясняет боец. – Производили осмотр и прочесывание местности в целях выявления противника. По Селидово было очень много ДРГ. Причем они состояли не только из мужчин, но и женщин. Помню, как-то раз в нашей рабочей группе об этом даже было предупреждение, что в красном микроавтобусе ездят две женщины и расстреливают военных».
Затем пошли закрепы уже в лесополосах на покровском направлении. «Сейчас (интервью от 19 апреля – прим. Ю.Ф.) наш «Ястреб» работает на Новой Елизаветовке. Это Покровское направление, только с северной стороны. Осталась крайняя деревня, а дальше все поля и поля – вплоть до Днепропетровской области».
***
- Что помогает Вам выжить в условиях войны?
- Ясная голова, внимательность, ну и доброта. Если бы не было доброты… Понимаете, у нас в основном все бойцы верят в кармический бумеранг, то есть делай добро, и тебе зачтется.
- Повлияло ли участие в спецоперации, сама война на Вашу жизнь?
- Поменяла, и достаточно, в том числе придала уверенности. Ключевые ценности особо не поменялись: я и до войны, в принципе, придерживался тех же моральных ценностей, что и сейчас. Однако война помогла мне избавиться от всего суетного, наносного, что ли. Для меня, допустим, большую ценность стала иметь вода. Я знаю цену еде, товариществу, правде… той же самой обычной улыбке от постороннего человека, доброжелательности, искренности, нормальным человеческим истинным чувствам.
- Часто ли оказывались в ситуации, из которой не знали, как найти выход?
- Начнем с того, что выход есть всегда и из любой ситуации. Нет невыполнимых задач. Главное – спокойствие и правильная оценка обстановки. Мы, например, несколько раз горели в блиндаже ввиду прямого попадания. Последний раз – в прошлом месяце. Два FPV-дрона обнаружили (а может, все же наугад), что с моей позиции работают операторы БПЛА (до этого их позицию разбомбили, и им пришлось откатиться ко мне; а как я земляков не пущу к себе?!). И наш блиндаж был атакован. Мы в это время были внутри блиндажа. Пришлось изнутри тушиться. Но все абсолютно спокойно тушится. И все потом также спокойно восстанавливается. Для нас это уже просто рабочие моменты. Да, неприятно, обидно, что сейчас это все придется прибирать, ремонтировать, тратить на это драгоценное время… Но это единственный неприятный момент во всей этой ситуации. А то, что горит единственный выход, и то, что весь блиндаж в дыму – уже не страшно. Давно не страшно. Мы живем там уже третий год и уже приспособились и к войне, и к ее проявлениям. Стрельба… Ну и что?! Все равно сейчас перестанут стрелять. Перестали стрелять – встал и пошел дальше. И я не один такой. Все у нас такие. Вокруг враги. Но никто не стонет, даже во внимание не берет этот факт. Напротив, все со смехом, с задором. Ко всему там относимся уже, как к приключению. Идешь за провизией, тебя десять раз пытаются убить, а ты возвращаешься в блиндаж и рассказываешь не о том, что тебя пытались убить, а о своих испытанных эмоциях. И все это с шутками и прибаутками. Завтра пошел – тебя еще раз попытались раз пять убить. И что в этом такого?! Если три года уже так каждый день… Вот и привыкли к такому распорядку и стечению обстоятельств. Это стало нашей обычной жизнью.
- Не возникали ли сожаления по поводу своего изначального желания идти на войну добровольцем?
- Ни разу! Я здесь повстречал таких людей, которых в мирной обычной жизни вряд ли когда встретил бы. Все они обычные пацаны. Но при этом совершают просто невероятные вещи! И постоянно. Для нас это уже стало обыденностью. Ты просто идешь и делаешь то, что умеешь. Там, понимаете, нет своих и чужих. Мы там все – одна большая семья. Нас нельзя назвать боевыми товарищами или даже друзьями, эти взаимоотношения гораздо глубже и крепче, потому что совместно пройден достаточно тяжелый и длинный путь.
- Есть награды?
- Да, награжден государственной наградой – медалью Суворова; государственной наградой Донецкой Народной Республики – медалью «За освобождение Авдеевки»; наградой Министерства обороны России – медалью «Участнику СВО»; медалью «Батальон «Ястреб».
- За какие заслуги?
- В основном за свою работу.
- Ощущаете ли Вы, а точнее батальон «Ястреб», поддержку Нягани, Югры?
- Конечно, и весьма значительную! Мы очень много получаем гуманитарной помощи из нашего города и региона. И, поверьте, очень признательны всем причастным к этому. Если честно, некогда рассматривать, от кого именно она приходит. Я просто знаю, что она из дома, из Нягани. У нас в подразделении служит няганец Маляр. Его жена занимается гуманитаркой. Анастасию Муллаярову тоже знаем. И когда становится известно конкретное время прибытия помощи, сообщаю об этом Маляру. Он все забирает и передает в распределительный пункт. А там уже ответственные за это люди распределяют прибывший груз по бойцам.
Знаете, сегодня во время встречи с волонтерами группы «Своих не бросаем. Нягань» (которая произошла благодаря Николаю Николаевичу Некрасову, руководителю общественного объединения «Союз», с которым наш батальон «Ястреб» сотрудничает почти год, получая от него очень важный гуманитарный груз) женщины меня спросили о том, как я отношусь к людям, которые никак не помогают фронту. Никак. Кто я такой, чтобы кого-либо осуждать или заниматься морализаторством?! Не хотят – это их выбор. Всем за все воздастся и сполна. Мне нравится на эту тему стихотворение нашего современника Аркадия Польшакова: «За все воздастся нам сполна: За жадность, трусость и измены. Когда душа дерьма полна, Сам Сатана вам вспорет вены…» Считаю, что нужно все делать правильно, и тогда все будет нормально.
Юлия Фомина для «Вестника Приобья».
Источник: vk.com
