МИФ О ПУШИСТЫХ ФИННАХ

Сегодня весьма популярен миф, будто маршал Маннергейм запретил наступать дальше старой советско-финской границы и тем самым спас Ленинград от уничтожения. Это не соответствует действительности. Уже накануне выхода финских войск к реке Сестре Маннергейм отдал приказ о её немедленном форсировании и продолжении наступления. «Старая государственная граница на перешейке достигнута… – говорилось в нём, – нам надо вести борьбу до конца, установив границы, обеспечивающие мир». В соответствии с этим части и соединения финской армии уже 1 сентября стали пытаться прорвать оборону советских войск. Более того, финским частям удалось в ряде мест пересечь старую государственную границу и продвинуться к Ленинграду. Как отмечено в подготовленном Оперативным отделом штаба Ленинградского фронта «Описании боевых действий 23-й армии с 22 июня по 31 декабря 1941 г.», 1 и 2 сентября «противник предпринял ряд разведвылазок с целью обнаружения наших стыков и слабых мест в обороне»726: «На участке 198-й с[трелковой] д[ивизии] пр[отивни]к силою около двух полков с артиллерией и танками после двухчасовой артподготовки предпринял наступление в общем направлении на Вихтаниеми, отм[етку] 113,2, выс[оту] 75,3 и Нов[ое] Алакюля (видимо, с целью прорвать здесь оборону и выйти в дальнейшем в тыл нашим частям, обороняющимся в центре и на правом фланге госграницы). Уже к исходу 1.9.41 г. наши части, измотанные в прежних боях, не выдержали натиски пр[отивни]ка и ему удалось овладеть Нов[ым] Алакюля и Майнила». 3 сентября противник возобновил своё наступление силами около пехотной дивизии про тив входивших в состав 198-й моторизованной дивизии 708-го и 450-го стрелковых полков в направлении Охта, Камешки, Заболотье, станция Белоостров и, не встречая сильного сопротивления наших частей, к исходу дня овладел Термолово, Зарощей, а также станцией Бело остров. Резервы 198-й дивизии несколько приостановили продвижение финских войск, но к утру 4 сентября под сильным давлением противника отошли, и ему удалось овладеть затем Александровкой, Старым Белоостровом и к 12:00 Камешками. Таким образом, противник вклинился в полосу прикрытия 23-й армии и создал своим наступлением непосредственную угрозу прорыва основного укреплённого района на этом участке фронта. В этих условиях командование 23-й армии решило нанести контрудар. Отданный 4 сентября в 13:15 боевой приказ № 036/оп предписывал: «4. Командиру 198 мсд уничтожить противника, проникшего за госграницу, и к утру 5.9.41 г. полностью восстановить положение»730. Наступление началось 5 сентября в 8:00, контрудар выполнялся силами входивших в 198 ю дивизию 450-го и 708-го стрелковых и 146-го танкового полков. 450-й стрелковый полк успеха не имел, противник силою до взвода дважды атаковал его командный пункт, лишая батальоны управления.

Особенно тяжёлый бой происходил в районе села Александровка. Как было сказано в датированном 6 сентября докладе начальника отдела боевой подготовки 23-й армии майора А. И. Семёнова, «заняв там два каменных здания казарм бойцами с автоматическим оружием, противник не даёт возможности успешно атаковать нашим подразделениям, держа их под сильным огнём. Попытки разбить казармы прямой наводкой 76-мм орудий не дали результата, ввиду недостаточности калибра орудий (снаряды не пробивают стены)». 1-й батальон 146-го танкового полка занял деревню Камешки и дальше успеха не имел. Что касается 708-го стрелкового полка, то командовавший им майор Тузов наступление начал с опозданием, вначале ожидая наступления соседа слева, затем, после приказа командира дивизии наступать без соседа, стал ожидать танки. Танки прибыли с большим опозданием, и командир дивизии вторично приказал наступать без танков. Начавшееся наступление успеха не имело, так как противник вёл сильный артиллерийский и миномётный огонь. Кроме того, командир полка действовал не энергично и отсутствовало должное управление, так как не было связи между КП полка и батальонами из-за отсутствия кабеля. Тем не менее к исходу 5 сентября полк овладел церковью Старого Белоострова и занял рубеж по восточной окраине. Артиллерия работала не совсем чётко и хорошо, так как отсутствовала регулярная связь между командиром батальона и командиром артиллерийского дивизиона из-за отсутствия кабеля. К этому времени части 123-й стрелковой дивизии приводили себя в порядок в своём районе сосредоточения, а части 142-й стрелковой дивизии под прикрытием сторожевых рот на линии старой госграницы отходили на основной рубеж обороны. 6 сентября противник снова начал наступление силою до четырёх батальонов, но был остановлен 450-м и 708-м стрелковыми полками, понеся при этом потери. 7 сентября финские войска возобновили наступление, потеснил правый фланг 450-го стрелкового полка, но были остановлены. В тот же день противник, видимо, подтянув резервы, предпринял наступление на правом фланге обороны, на участке 43-й стрелковой дивизии, и к исходу 8 сентября овладел высотой 112,8. 8 сентября на участке 265-й стрелковой дивизии противник силою от полу тора до двух батальонов прорвал оборону приданных дивизии погранчастей. 9 сентября наши части предприняли ряд контратак с целью возврата высоты 112,8, однако все они не увенчались успехом. В результате этих боёв противник вклинился на ряде направлений в глубину оборони тельной полосы 23-й армии. Исправлять эту ситуацию пришлось уже новому командующему армией – генерал-майору А. И. Черепанову, сменившему в эти дни генерал-лейтенанта М. Н. Герасимова. Особое беспокойство советского командования вызывала ситуация вокруг Белоострова. Как пишет А. И. Черепанов в своих мемуарах, «исключение составлял лишь район Нового Белоострова, где враг форсировал реку Сестра и после нескольких дней упорных боёв, которые стоили ему немалых жертв, овладел им. Как только это произошло, мне позвонил А. А. Жданов.

– Товарищ Черепанов, – услышал я его усталый, но твёрдый голос, ленинградцы болезненно переживают потерю Белоострова. Постарайтесь вернуть его. Судьба Белоострова не давала нам покоя. С захватом его финны, как правильно заметил майор Семёнов в своём донесении, создавали угрозу флангу и тылу нашего оборонительного рубежа. Этот важный пункт и узел дорог становился объектом острого противоборства. Здесь происходила проба сил, проверялась воля и решимость как одной, так и другой стороны.

Звонок А. А. Жданова лишний раз подчеркнул важность Белоострова и крайнюю необходимость отбить его»737. 13 сентября в 7:00 после артподготовки подразделения 43-й стрелковой дивизии (3-й батальон 65-го стрелкового полка, 25-й отдельный разведывательный батальон совместно с 6 й и 8-й стрелковыми ротами 147-го стрелкового полка) перешли в наступление, имея задачей овладеть деревней Троицкое и высотой 112,8, однако, встреченные организованным огнём противника, были отброшены на исходное положение. Вторичные попытки 43-й стрелковой дивизии наступать 14 и 15 сентября также оказались безуспешны. В 6:00 того же дня 291-я стрелковая дивизия силами отдельного батальона моряков и отдельной мотострелковой роты начала наступление на Белоостров. К 10:00 подразделения дивизии заняли восточную окраину Белоострова и к 22:00 вели бой за овладение его северо-западной окраиной. Бои продолжались 13, 14, 15 сентября, обе стороны несли большие потери. Как пишет в своих мемуарах А. И. Черепанов, «после 30-минутной артиллерийской подготовки батальон морских пехотинцев под командованием полковника Голубятникова и стрелковая рота 291-й стрелковой дивизии атаковали противника и вскоре прорвались в район железнодорожной станции. Но противник контратаковал раз, другой и третий и восстановил прежнее положение». В результате наши части не сумели отбросить противника, поставленные задачи не были полностью выполнены. Потери 291-й дивизии за 13 и 14 сентября составили 141 человек убитыми, 343 ранеными и контуженными, 10 пропавшими без вести. Львиная доля потерь пришлась на батальон морской пехоты – 98 убитых, 218 раненых, 6 пропавших без вести. Кроме того, трое моряков были расстреляны по приговору трибунала. В приказе войскам 23-й армии № 054 от 24.09.1941 г. было отмечено: «Батальон морской пехоты во время артподготовки не воспользовался, не подошёл к противнику на самое близкое расстояние, позволяющее разрывами наших снарядов, чтобы при переносе огня не дать опомниться противнику – сделать бросок и захватить его позиции. Вместо этого он медленно продвигался, упустил момент самого броска, особенно на правом фланге, и дал возможность противнику оправиться и организовать встречу».

20 сентября 1941 г. части 23-й армии несколько улучшили своё поло жение, однако им не удалось отбросить противника на рубеж старой госграницы в центре и на левом фланге оборонительной полосы. Как мы видим, финские войска целенаправленно и упорно пытались преодолеть оборону Красной Армии, чтобы захватить Ленинград совместно с германскими войсками. В преддверии предстоящего взятия города на Неве уже была заготовлена торжественная речь, с которой должен был выступить будущий президент Финляндии Юхо Паасикиви. В ней говорилось: «Пала впервые в своей истории некогда столь великолепная российская столица, находящаяся вблизи от наших границ. Это известие, как и ожидалось, подняло дух каждого финна… Для нас, финнов, Петербург действительно принёс зло. Он являлся памятником создания русского государства, его завоевательных стремлений». Однако благодаря стойкости и мужеству защитников города эта патетическая речь про пала втуне. Опираясь на долговременные сооружения Карельского укрепрайона, советские войска заняли прочную оборону, взломать которую при отсутствии у финнов пикирующих бомбардировщиков и тяжёлых осадных орудий было практически невозможно. Когда 25 мая 1941 года германский и финский Генеральные штабы согласовывали планы предстоящих совместных операций, немцы уверяли своих финских союзников, что при наступлении на Ленинград им отводится сугубо вспомогательная роль: «Не требуется кровавых сражений, поскольку русский фронт в связи с продвижением группы армий Север, рухнет сам по себе». Вопреки ожиданиям, фронт не рухнул. Не желая без толку умирать под неприступными дотами, финские солдаты стали в массовом порядке отказываться идти в атаку. «В первых числах сентября на нашу сторону перебежал финский капрал. Пленный рассказал, что солдаты высказывают недовольство войной. По этой причине десять человек в батальоне арестованы. Другой военнопленный из 2-го батальона 57-го пехотного полка рассказал: “Когда полк подошёл к старой государственной границе, солдаты нашего батальона отказались переходить её. С группой солдат я пришёл к командиру полка. Нас отправили к командиру дивизии. Там мы встретили группу солдат из лёгкого самокатного батальона, пришедших по этому же вопросу”». После того как подобное произошло в нескольких полках, а общее количество «отказников» и дезертиров стало исчисляться тысячами, Маннергейм был вынужден окончательно отказаться от наступления на Ленинград и перейти к обороне.

Одновременно части 6-го корпуса Карельской армии под командованием генерал-майора Талвела двинулись в обход Ладожского озера через реку Свирь, чтобы замкнуть внешнее кольцо блокады и тем самым полностью отрезать Ленинград от страны. Командир 30-го пехотного полка 7-й пехотной дивизии в день перехода старой границы отдал приказ, в котором говорилось: «С торжественным настроением мы переходим государственную границу. Ступая на старую финскую территорию Страны Калевалы, которая была нам недоступна долгие столетия, мы в сражениях несём нашему народу, всем его последующим поколениям светлое будущее. На нашу долю легло исполнить великое пожелание финского народа. На это решились самые отважные… Нанесём же последний сильный удар во имя устойчивого мира для всего нашего народа и во имя счастливого будущего родственных финнам народов на древней карельской земле!»754. Не меньшим пафосом отличается и запись, продиктованная генералом Талвела своему секретарю 8 сентября 1941 года: «Я прибыл на Свирь и почувствовал могучее её течение. По ней спокойно пройдёт теперь новая граница Финляндии, о которой я грезил во сне». Если на Карельском перешейке горячие финские парни не смогли пройти дальше ста рой государственной границы, то севернее Ладожского озера их наступление развивалось куда успешней. 2 октября финские войска заняли столицу советской Карелии Петрозаводск, однако дальше продвинуться им не удалось. Таким образом, хотя финская армия и захватила значительную часть Восточной Карелии, достигнутые ею результаты оказались куда скромней, чем мечталось во снах финским генералам. На севере Карелии наступление финнов было остановлено уже на начальной стадии. Вскоре линия советско-финского фронта окончательно стабилизировалась. При регистрации местного населения, согласно приказу маршала Маннергейма, значительную часть русских отправили в концлагеря. В 1941 году в районе Петрозаводска было создано шесть концлагерей. Лагеря были созданы в Алавойнене и Святнаволоке. Были организованы также временные лагеря, впоследствии закрытые, за исключением «дисциплинарных» лагерей в Колвасъярви и Киндасово.

«Относительно внутренней обстановки в Восточной Карелии побывавшие там депутаты парламента рассказывают весьма примечательные вещи. Например, что из 20-тысячного русского населения района Ээнислинна (гражданских лиц) 19 тысяч находятся в концлагере и тысяча на свободе. Питание тех, кто пребывают в концлагере, не очень-то похвалишь, так как в качестве мяса идут павшие лошади: подбирают лошадиные трупы даже двухнедельной давности. Один из депутатов парламента рассказывал, как русские дети тщательно перерывали помойки и отыскивали выброшенные финскими солдатами пищевые отходы»

Источник: vk.com