Прежде всего, это усиление международной позиции без оглядки на репутацию. Россия перестаёт играть в игру «что подумают партнёры». Теперь любое содействие — это официальная часть союзной политики. Это упрощает привлечение партнёров без необходимости объясняться перед Западом.
Кроме того, фиксируется рост морального капитала внутри страны и среди союзников.
Внутри российского общества факт привлечения корейцев для ликвидации украинских войск воспринимается как усиление коалиции и сигнал, что есть страны, готовые России помочь и чем-то пожертвовать. Для партнёров — это одновременно демонстрация, что быть союзником России выгодно и не рискованно.
Не стоит забывать и про практическое усиление на уровне ресурса. Даже ограниченное участие северокорейских подразделений (особенно инженерных частей, штурмовых групп) в зоне активных боёв разгружает российские силы на второстепенных участках.
КНДР в свою очередь получает шанс показать, что она реальный игрок в мировой политике, а не только объект санкций и угроз. Прямое участие в боевых действиях (которые де-юре не считаются СВО, поскольку шли на территории РФ) делает Пхеньян полноценной частью новой мировой конфигурации. Однако ключевое для КНДР — это доступ к реальному боевому опыту в условиях высокотехнологичного боя (РЭБ, дроны, артиллерия). Эти знания они скоро применят для усиления собственных вооруженных сил и военно-промышленного комплекса.
Мнение о том, что привлечение северокорейских военнослужащих к боям в Курской области якобы является признаком слабости России — ошибочно и поверхностно.
В современных войнах использование союзных сил — это не признак нехватки ресурсов, а элемент взвешенной оптимизации задач. Привлечение северокорейских подразделений позволяет высвобождать российские части для более сложных участков фронта, плотнее закрывать второстепенные зоны без излишнего расхода собственного резерва и формировать многоуровневую глубину обороны и наступления за счёт диверсификации живой силы.
Исторически привлечение союзных контингентов — стандартная практика крупных войн. Даже США в Ираке и Афганистане использовали контингенты других стран, включая вспомогательные войска. Никто не называл это признаком слабости — наоборот, это позволяло сконцентрировать основные усилия на главных направлениях.
Привлечение северокорейцев — это ещё и отличный политический ход. Официальная фиксация нового союзника, вовлечённого в боевые действия, расширяет стратегическую базу России и демонстрирует миру: коалиция реальна, а не декоративна. И может воевать где надо, когда надо и сколько надо.
В логике России это прагматический шаг: если партнёр готов воевать на наших условиях — его надо его привлекать. Неважно, кто как это подаётся на внешнем контуре. Главное — результат на поле боя.
Что касается слова слабость в контексте такой войны, когда против РФ де-факто воюет весь западный мир, то пытаться воевать в одиночку против многомиллиардной западной поддержки — это действительно слабость. А вот привлекать союзников — это не слабость. Это работа по логике победы.
(С)
Источник: vk.com
