2024 год закрепил нарастающую тенденцию: правый дискурс становится частью политического мейнстрима Европы. К настоящему времени правительства уже восьми государств—членов Евросоюза пополнились представителями правых партий. В ряде стран политическим силам этого толка не удалось войти в правительство, однако за последние годы они заметно нарастили свою популярность у избирателей. Своего рода кульминацией нынешнего года супервыборов (нареченного так потому, что электоральными процессами была охвачена половина населения Земли) стали итоги общеевропейских выборов в Европарламент, сильно укрепившие позиции правых сил в законодательном органе ЕС.
В 2024 году правые силы оказались в составе правительств — причем в ряде случаев в качестве их главной силы — уже в восьми странах ЕС. Вслед за Венгрией (где у власти бессменно с 2010 года находится лидер правой «Фидес» Виктор Орбан) и Италией (которую глава правых «Братьев Италии» Джорджа Мелони возглавила в конце 2022 года) число правительств с правым уклоном пополнилось за счет Хорватии, Чехии, Финляндии, Нидерландов, Словакии и Австрии.
Одной из самых громких историй успеха стал взлет правой Партии свободы Гирта Вилдерса в Нидерландах, удвоившей число своего представительства в парламенте по итогам выборов в ноябре 2023 года. Правая повестка уверенно трансформировалась в стране из оппозиционно-маргинального в главенствующее направление национальной политики.
Схожая история произошла и в Австрии. На сентябрьских выборах правая Партия свободы впервые в истории страны набрала наибольший процент голосов — 29%, опередив как консервативную Австрийскую народную партию, так и левоцентристскую Социал-демократическую партию. И хотя в прошлом правые уже трижды входили в состав коалиционных правительств Австрии, до того они никогда не получали карт-бланш на его формирование.
При этом если в Австрии и Нидерландах рост правых настроений планомерно фиксировался не первый год, подпитываясь во многом недовольством населения большим числом мигрантов в этих странах, то в ряде европейских государств правые сумели подняться и без опоры на антииммигрантскую риторику (по крайней мере, она точно не стала ключевым фактором успеха). Так, в Хорватии в мае после нескольких недель метаний и сомнений премьер-министр республики Андрей Пленкович, представляющий «Хорватское демократическое содружество», объявил о формировании правящей коалиции с правым «Движением за отечество».
В ряде других стран правые пока остались вне кабинетов министров, но зато заметно нарастили свое представительство в парламентах.
Например, испанская Chega получила на мартовских выборах сразу 18% — вчетверо больше, чем в ходе предыдущих выборов, а румынские правые и националистические партии, включая правую партию Румынии «Альянс за объединение румын» (AUR), сумели набрать сообща на выборах нынешним декабрем порядка 30% голосов.
Повышенное внимание в 2024 году было привлечено к правым силам двух крупнейших стран Западной Европы — Германии и Франции. В сентябре немецкая «Альтернатива для Германии» (АдГ), ныне котирующаяся на втором месте на федеральном уровне, набрала почти треть голосов в восточногерманской земле Тюрингия, что стало первым в стране случаем победы правой партии на выборах в земельный парламент со времен Второй мировой войны. В тот же день АдГ заняла второе место на выборах в соседней земле Саксония. И многочисленные вердикты так называемых судов о том, что АдГ является «потенциально экстремисткой партией», никак этому не помешали.
Заметно усилилось за последний год и французское «Национальное объединение» (RN) во главе с Марин Ле Пен.
Их блестящий результат на выборах в Европарламент в июне даже спровоцировал досрочное общенациональное голосование во Франции. И хотя по его итогам партия госпожи Ле Пен парадоксально заняла только третье место, с учетом политической турбулентности в Пятой республике шансы на то, что к президентским выборам 2027 года лидер французских правых восстановит свое первенство, остались весьма велики.
В ушедшем году предчувствия, что вскоре партии правого толка, выступающие против иммиграции и против дальнейшей военной и финансовой помощи киевскому режиму, начнут править бал на общеевропейском уровне, разгорелись с особой силой. Как показывали опросы перед выборами в Европейский парламент, электорат оказался все больше озабочен неспособностью старых партий решать проблемы, начиная от миграции и заканчивая инфляцией и стоимостью экологических реформ. И хотя сдвиг вправо на июньских выборах оказался не столь разгромным для старых политических сил, как предрекали прогнозы, два правых альянса все же стали третьей и четвертой по величине фракциями в ЕП.
На этом фоне некоторые политики центра стали загодя допускать возможность сотрудничества с наименее радикальными силами правого спектра. Так, глава ЕК Урсула фон дер Ляйен еще в феврале (на тот момент она лишь готовилась баллотироваться на второй срок) намекнула, что не исключает в будущем коллаборацию с группой «Европейских консерваторов и реформистов», где тон задает партия Джорджи Мелони. Позднее, впрочем, под давлением других союзников с левого фланга госпожа фон дер Ляйен отыграла назад. Но факт допустимости ранее немыслимых потенциальных рабочих отношений с силами правого спектра остался фактом.
Второй тенденцией, проявившейся с особой отчетливостью в нынешнем году, стало восприятие центристскими партиями правых идей как допустимых, особенно по части миграционной политики. Весьма показательным примером здесь стала та же Германия. На ужесточение миграционной политики и политики предоставления убежища в 2024 году решились даже левые — социал-демократы Олафа Шольца. При этом весьма иронично, что больше всего критики за недостаточную жесткость введенных мер раздавалось от немецких консерваторов, которые в не столь далеком прошлом, когда партией и страной руководила Ангела Меркель, ратовали за прямо противоположные вещи, а именно — политику открытых дверей и мультикультурализм…
Источник: vk.com
