Им досталась война, которую они не выбирали. Они вышли победителями из схватки и нареклись мучениками, которые будут свидетелями против своих убийц и кровь которых вопиет об отмщении.
28 лет назад, 14 февраля 1996 года в плену у чеченский террористов погиб русский священник АНАТОЛИЙ Чистоусов, настоятель Михаило-Архангельского храма города Грозного. Отец Сергий (Жигулин) попавший в плен вместе с отцом Анатолием, вспоминал свою последнюю беседу с ним в лагере. Перед тем, как их разделили, отец Анатолий сказал:
«Слушай, брат, ведь это счастье – пострадать за веру, умереть с именем Бога на устах». «Представляешь, отче, как хорошо за Христа умереть… Я не выйду отсюда, а ты выйдешь».
Останки отца Анатолия были эксгумированы лишь в июле 2003 года в горах недалеко от Старого Ачхоя и захоронены в Ставрополе при часовне городского кладбища. На теле убиенного батюшки двадцать две раны. Боевики требовали принять мусульманскую веру: избивали, пытали, но он ничего не подписал и ничего не предпринял для своего спасения, спасения на земле. Потерявшего способность ходить, изувеченного отца Анатолия носил на допросы пленный солдат, по другим источникам пленный мулла.
Подробно об этой истории рассказывается в уникальной книге «Мученики кавказские». Это рассказ о священниках Анатолии Чистоусове и Петре Сухоносове, принявших мученическую кончину от рук бандитов во время Чеченской войны.
28 лет назад мы узнали о подвиге простого солдата Евгения Родионова. Об этом солдате стало известно благодаря его матери, которая во время боевых действий отправилась в Чечню к боевикам выкупать тело своего сына. Ему было всего 18 лет, боевики отрезали ему голову за то, что он отказался снять крест. Отец Евгения не выдержал горя, а его мать Любовь Васильевна устояла и похоронила сына по-христиански.
И сколько тех, кто остался без имени в памяти людей, но вписан в книгу Имен у Бога.
В январе 1995 года в разгар боев, когда в храме запас продуктов иссяк, отец Анатолий во спасение многих, обратился к мулле. И мусульмане тогда по-соседски добром ответили православным. Пастве и священникам удалось избежать голода.
Грозненцы пробирались в храм под перекрестным огнем – за Божьей помощью, водой и хлебом.
Особенным истязаниям подвергались девочки-подростки, девушки, молодые женщины, даже старушки. Русская православная церковь Михаила Архангела могла утонуть в слезах.
Есть видеокадры, на которых две рыдающие, согбенные от ужаса пожилые женщины, бьют слабыми кулачками в закрытые, простреленные ворота церковной ограды. Все страждущие здесь, - говорил отец Анатолий. – И мусульмане приходят…
В середине февраля отца Анатолия сняли на видеокамеру. Объединенная группа казаков пятигорского отдела Терского казачьего войска и станицы Гулькевичи Кубанского войска доставили в храм Михаила Архангела три Камаза с продовольствием – братскую помощь.
Сотни стариков, детей, женщин сидят в подвалах, - сказал на камеру батюшка. – По полтора месяца они не видят белого света – голодные, холодные. Как они питаются – только одному Господу известно.
Нашим прихожанам и тем, кто приходит в храм, мы никому не отказываем, стараемся обогреть, поддержать продуктами питания и словом. Мы очень благодарны всем, кто оказывает нам посильную помощь. Особенно казачеству хотелось бы выразить благодарность за то, что как-то по-отечески и по-христиански отнеслись к нашим чаяниям.
Милость Божья: нежданно, нагадано Господь послал нам такую помощь – три больших Камаза, полностью груженых продуктами. Для всех страждущих это большая помощь. Спаси Господи. Спасибо Вам за все…
В Чечне над каждым летал ангел смерти, и отец Анатолий относился к чеченцам с состраданием. В годы ичкерийской смуты одни из них могли удивить чистотой души, другие – глубиной нравственного падения.
В 1995 году на въезде в город чья-то безжалостная рука широкой кистью, алыми красками изобразила на видном месте «Добро пожаловать в Ад». В тот год на земле не было более страшного места.
…1995 год. свидетельство специального корреспондента газеты «Щит и меч» Виталия Носкова, близко знавшего Батюшку: «Отец Анатолий рассказывал: когда грозненский железнодорожный вокзал в январе был в осаде, где боевики «зажали» десантников, которые героически дралась в новогоднюю ночь 1995 года, в церковь приехали боевики и под дулами автоматов посадили его в машину.
Привезли к вокзалу, приказав уговорить русских солдат сдаться. Был там в этот момент Сергей Адамович Ковалев, правозащитник и депутат Государственной Думы.
Он с мегафоном уговаривал русских солдат сдаться, что-то обещал им там, сулил. Говорил им, что, мол, вы пришли на чужую территорию, что эта земля не ваша… А Батюшка отец Анатолий единственно что сделал — перекрестил солдат и благословил.
Рассказ дополняет воспоминание участника боевых действий в Грозном — офицера спецназа ВДВ:
«… Чеченские боевики, уже отчаявшись взять вокзал штурмом, стали пытаться психически сломить наших ребят. Главная роль была отведена в этом деле Сергею Ковалёву. При помощи громкоговорителя он призывал десантников сложить оружие, так как они являются преступниками и убийцами.
Спецназовцы после этих слов не открыли огонь на поражение только потому, что они видели в группе боевиков рядом с Ковалёвым православного священника. Уже потом стало известно, что этим священником был отец Анатолий Чистоусов, насильно приведенный чеченскими бандитами для того, чтобы, подобно Ковалёву, призывать десантников сдаться. Но отец Анатолий отказался что-либо говорить и лишь молча перекрестил наших ребят».
В храме Михаила Архангела солдаты и офицеры федеральных сил, милиционеры крестились все чаще. Батюшек приглашали в подразделения, где бойцы принимали крещение взводами и ротами. Лишенные духовного смысла на гражданке, российские парни обрели его на войне.
С видимой болью отец Анатолий говорил о наших военнопленных, к которым во дворец Дудаева его однажды пустили.
Сорок российских пленных - из них семь офицеров - встретили православного священника с надеждой.
Я не мог им дать никаких гарантий, - сказал батюшка. - Хотя полевые командиры обещали, что будут относиться к пленным, как положено. Я хотел поддержать верующих, спросил: «Желает ли кто принять таинство?» Офицеры исповедовались и причастились...
12 декабря 1995 года батюшка пришлось столкнуться с бандитами. В этот день он направлялся в Ставрополь для участия в престольном празднике Кафедрального собора св. Апостола Андрея Первозванного. По дороге его машина была остановлена вооруженными чеченцами, один из которых сел за руль.
Однако внезапно двигатель заглох, завести машину так и не удалось. В суматохе бандиты стали кричать, оскорблять священника, угрожали расправой. Неизвестно, что помешало им сделать это тогда. Дело кончилось тем, что бандиты скрылись, отобрав у отца Анатолия сумку с деньгами, которые тот вез для нужд прихода.
Понимая, что боевики могут снова напасть на отца Анатолия правящий архиерей решил перевести его из Грозного в Ставрополь, где проживала его семья (жена и двое детей – сын и дочь). Но батюшка Анатолий просил владыку не делать этого, так как считает своим пастырским долгом быть со своей грозненской паствой. Скрепя сердце владыка согласился, но все же попросил отца Анатолия не рисковать и не выезжать за пределы города, а в случае опасности покинуть Грозный.
В январе 1996-го в Грозный приехал протоиерей Сергий Жигулин по поручению Святейшего Патриарха Алексия II, с просьбой о содействии в поиске попавшего в чеченский плен рядового Сорокина. Задачей отца Сергия было встретиться с боевиками и, по возможности, договориться об обмене. Когда он прибыл в Грозный, отец Анатолий, с которым они были уже ранее знакомы, вызвался ехать на поиски солдата вместе с ним.
Штатный водитель церкви, боясь за жизнь, отказался сесть за руль. Машину вел отец Анатолий.
Отец Анатолий не обязан был никуда ехать, ни к этим боевикам, ни к этому полевому командиру, поскольку он исполнял обязанности Благочинного в Грозном, у него был свой приход, своих забот хватало, а ехать выручать человека — была исключительно миссия приехавшего священника.
Тем не менее, отец Анатолий поехал. После встречи с боевиками, на которой вроде бы о чем-то договорились, по дороге домой на десятом километре пути от этого города их схватили.
29 января 1996 года. Полученные ОВЦС документы представляют собой часть архивов Департамента государственной безопасности ЧРИ («чеченского Гестапо»). Согласно свидетельствам, после похищения отец Анатолий содержался в лагере ДГБ в районе села Старый Ачхой.
Пленных священников подвергли пыткам. Отцу Анатолию кощунственно вменяли, что он резидент российской разведки, что он водил на штурм дворца Дудаева боевые подразделения, допытывались – воевал ли он в Афганистане? Предлагали принять ислам.
Священника пытали, заставляя отречься от православной веры. Но его не сломали. Вместе с ним в яме сидел мулла-чеченец. Его имя до сих пор не удалось установить. Но известно, что он выступил против боевиков и войны, против ваххабитов и за это пострадал.
Чеченца заставляли носить на допросы избитого и терявшего последние силы отца Анатолия. Мулла всячески ободрял русского батюшку, омывал и перевязывал его раны, делился черствой коркой и глотком воды, помогал до последнего дня на общей этой земле.
Противостоять мучениям ичкерийского плена, удержать в себе Бога, мог только богатырь духа, подлинный воин Христов. В Старом Ачхое, зловещем концентрационном лагере Департамента государственной безопасности Ичкерии, на кольях торчали отрубленные головы российских офицеров и солдат…
Было от чего ужаснуться, потерять себя, как личность, распасться на молекулы. В застенках ичкерийского гестапо отец Анатолий Чистоусов молился: «Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят», утешаясь: «Христос пострадал, и мы должны страдать».
Отца Анатолия расстреляли. Факт его насильственной гибели подтвержден документом Ичкерийской госбезопасности, где сказано:
Составлен Акт от 14.02.96 года в крепости – Старый Ачхой.
Палачи даже сделали фотографию: окровавленный батюшка лежит неглубоко в земле. Подрясник и одеяло, в которое завернуто тело, тоже в кровавых пятнах.
Когда священника закопали, над его могилкой боевики сделали чистилку для обуви.
Предполагаемое место захоронения протоиерей Анатолия – бывшее школьное футбольное поле в чеченском селении Старый Ачхой.
P.S. Отца Сергия Жигулина чудом спасли, обменяв на Мусу Идигова – начальника охраны Дудаева.
Могилу отца Анатолия нашли лишь в 2003 году. Останки перенесли в Ставрополь. На его новой могиле стоит мраморный крест, деньги на который собрали русские беженцы - бывшие прихожане храма Архангела Михаила.
После освобождения иерей Сергий Жигулин, испытав на себе ужасы плена и посмотрев в глаза смерти, принял монашество.
"Я бывал в Чечне не один раз, последняя поездка, ставшая роковой, имела особый характер. В начале января 1996 года к Святейшему Патриарху Алексию II обратился старейший прихожанин одного из московских храмов с просьбой содействовать вызволению из плена своего внука, солдата-срочника. Поскольку по характеру своей службы я контактировал с мусульманским духовенством, мне и поручили попытаться решить эту сугубо конкретную задачу.
Направляясь в Грозный, я уже знал, что ранее, в январе, в Чечне произошли первые массовые захваты заложников боевиками: их «добычей» стали 26 волгодонских и 25 саратовских строителей.
Это не могло не беспокоить, и все же как священник я был уверен в личной безопасности. На месте выяснилось, что переговоры об освобождении пленного солдата, придется вести с полевым командиром Ахмедом Закаевым в Урус-Мартане.
Признаться, я не хотел брать с собой отца Анатолия, но он настоял, сказав, что имеет благословение от правящего архиерея на работу по освобождению заложников и пленных. Вечером 28 января, уже стемнело, на красной приходской «Ниве» мы вдвоем отправились в Урус-Мартан. Штатный водитель церкви, боясь за жизнь, отказался ехать. За руль сел отец Анатолий.
Люди в доме Закаева были довольно серьезного вида, в папахах. Но разговор как-то сразу пошел не по теме. Они затеяли дискуссию о том, что в шариатской Чечне не будет места Православию…
Правда, в какой-то момент Закаев мельком заметил, что ему еще не удалось связаться с теми, кто удерживает солдата-москвича, но что мы тем не менее должны быть готовы к его обмену на пленных боевиков или других задержанных федералами лиц. На том и расстались.
Заночевали с отцом Анатолием в доме уважаемого человека, жившего на соседней улице, а наутро, позавтракав, в половине десятого выехали в Грозный. Едва оставили Урус-Мартан, как нас настиг подававший «милицейскую» сирену «уазик» и прижал «Ниву» к обочине.
Из «уазика» выскочили вооруженные люди в масках и заставили нас выйти из машины. Нападавшие завязали нам глаза, затолкали в свою машину и вскоре привезли в какой-то частный дом.
Мусоля наши документы, они сделали приведшее их в бешеный восторг «открытие», которое, я думаю, по большому счету и стоило в скором времени жизни отцу Анатолию: в его водительских правах была старая фотография — на ней он запечатлен в офицерской форме.
Первые сутки после пленения мы провели в огромном, похожем на спортзал, ледяном помещении без окон, с двумя смежными отделениями, битком набитыми Волгодонскими строителями.
Утром нас вывезли в Старый Ачхой, где в здании школы мы были избиты и брошены в подвал. Еще через несколько дней нас с отцом Анатолием разлучили. Меня перевезли в другой подвал (по косвенным фактам я решил, что мой собрат по несчастью находился где-то рядом).
Это было мрачное подземелье, имевшее разветвленную сеть ходов.
Постепенно узнал, что здесь в дневное время отлеживались басаевцы после своих ночных диверсионных операций. Меня держали в камере-одиночке. Я предположил, что весь этот огромный схрон устроен на кладбищенской территории — при тусклом свете коптилки в стенках камеры были видны человеческие кости.
Потом — землянка, бревенчатая и полная вшей огромных размеров, неимоверного количества вшей. Это было страшнее, мне кажется, всяких испытаний. У меня часто возникали аналогии с библейскими какими-то моментами. Очень часто я ловил себя на мысли о том, что мы находимся в предбаннике какого-то ада. Потому что степень физических и духовных страданий была просто запредельной, нереальной, казалась не под силу человеку.
Примерно до середины февраля, день за днем шли допросы, сопровождавшиеся избиениями. Мучители требовали от меня все того же — признаться, что я нахожусь в Чечне со шпионской миссией и что отец Анатолий — «резидент российской разведки». Во время этих допросов мне сломали правую руку, несколько ребер; били кнутом, не давали пить, держали полураздетым на морозе, мое тело представляло собой сплошное кровавое месиво…
Источник: vk.com
