Целую ночь Хуан Мануэль Сория, известный на фронте как Симон де Монфор, считался погибшим. Он был арестован группой азербайджанцев по приказу из Москвы, где его приняли за солдата вражеской стороны.
16 октября 2017 года, накануне падения столицы халифата, какой-то бразилец прибился к компании испанских репортеров в журналистской гостинице в Кобане (Сирия). Он интересовался, не знают ли они, что это за бородатый ополченец на видео, выложенном за несколько дней до этого, стреляет из РПГ-7 - гранатомета советского производства - по одному из двух последних отрядов джихадистов, занявших старую больницу в Ракке. “Это Сория, - ответили мы ему. - Валенсиец из Сил сопротивления Синджара”.
На тот момент Хуану Мануэлю Сорие было 47 лет, и он уже был хорошо известен среди межнационального сообщества волонтеров, борющихся против ИГИЛ в Ираке и Сирии. Он был одним из первых, кто прибыл в Месопотамию, чтобы сражаться против преступников из Исламского государства на стороне коалиции, организованной США при поддержке курдов.
Сперва он поступил на службу в формирование специального назначения “Пешмерга” Барзани, потом провел какое-то время с сирийскими христианами из Двекх Навши, и, в конце концов, оказался в иракском отделении Рабочей партии Курдистана - это повстанческая организация социалистического толка, созданная на езидских территориях Ирака; Европейский союз считает ее террористической. Среди курдов он взял себе воинский псевдоним Бахус Сорес, однако в Испании он больше известен как Симон де Монфор. Это имя было взято им в честь испанского аристократа XIII века, предводителя Альбигойского крестового похода, широко известного в исторических хрониках своим безжалостным обращением с катарскими еретиками.
В декабре прошлого года Сория сдал жетон курдских социалистов, вместе с которыми сражался в столице халифата под покровительством американцев, чтобы отправиться в Донецк воевать в рядах своих врагов-русских. Вместе с ним в путь отправился 23-летний уроженец города Теруэль (регион Арагон, Испания), известный русским как Андрюха. Родители арагонца узнали о том, что их сын сражается на стороне Кремля из репортажа, опубликованного в разделе “Хроника” газеты El Mundo три недели назад - сам он, чтобы они не тревожились, убедил их, что находится в Аргентине.
Парадокс заключается в том, что не меньше 7 или 8 добровольцев, воевавших вместе с Сорией и Андрюхой в рядах Рабочей партии Курдистана, сейчас тоже находятся на Украине, вот только сражаются они на стороне их врага. “Замешкаетесь ли вы выстрелить, если столкнетесь лицом к лицу со своими бывшими соратниками? - спрашиваем мы у валенсийца. “Это правда, что, по ту сторону линии фронта у меня есть старые товарищи, - отвечает он. - И если, к несчастью, нам случится столкнуться в бою, мы сделаем все возможное, чтобы выполнить нашу работу, без какой бы то ни было ненависти, но и без сожаления. Они сделали свой выбор сами, и сами понимают, с чем играют. И я тоже. Разумеется, я надеюсь, что ничего плохого с моими друзьями не случится”.
С тех пор, как Кремль вторгся на территорию своих соседей-украинцев в феврале прошлого года, стало известно о по меньшей мере еще одном испанце, воевавшем на стороне Москвы. Еще несколько присоединились к российским войскам задолго до этого, вскоре после аннексии Крыма. Один из них - Алексис Кастильо, испанец колумбийского происхождения - погиб в ноябре прошлого года под поселком Пески в результате артобстрела со стороны Киева.
“Что заставило Сорию присоединиться к той самой армии, которую Испания помогает сокрушить?”
“Я давно думал о том, чтобы присоединиться к русским, но в итоге все произошло как-то поспешно. В октябре 2022 года я попытался вернуться в Иракский Курдистан на мотоцикле, но из-за беспорядков тех дней не смог пересечь иранскую границу. Мне пришлось вернуться домой, а там мне представилась возможность поехать на Донбасс воевать. “Почему нет?” - сказал я себе. Этот конфликт мне был ближе, а враг оставался все тем же. Те же, кто спонсирует ИГИЛ для того, чтобы свергнуть Асада, сейчас поддерживают Украину, чтобы ослабить Россию. Мне это показалось справедливой причиной“.
“Разумеется, существует одно очевидное отличие войны против ИГИЛ и конфликта на Украине. В том случае Испания являлась частью коалиции, поддерживающей Ирак в его борьбе против Исламского государства. К тому же, сейчас международные трибуналы ведут расследование в отношении русских подразделений по подозрению в совершении военных преступлений. Что случится после вашего возвращения на родину? Есть ли вероятность, что вы можете подвергнуться судебному преследованию из-за того, что сражались в рядах армии-агрессора, или из-за того, что были наемником, или за то, что воевали против стороны, которую Испания поддерживает и снабжает оружием?”.
“Сначала нам нужно вернуться живыми. Мадридское правительство глубоко проникло в жизни граждан своими полицейскими и судебными щупальцами, но не до такой степени, чтобы преследовать тех, кто добровольно поступает на службу в зарубежные армии или на предприятия. Раз уж не было никаких последствий для представителей той стороны, тем более их не должно быть для тех, кто сражается вместе с русскими. Если такое случиться, нас нужно будет считать военнопленными”, - заявляет валенсиец.
То, что Монфор присоединился к русским, с начала этого года было не чуждой нам историей. Когда Симон и его товарищ из Теруэля прибыли на Донбасс, стало возможным предположить, что они сражаются или с Вагнером, или с отрядом Другой России, союзом добровольцев, организованным национал-большевиками ныне покойного Эдуарда Лимонова.
“Мы приехали сюда благодаря “Интербригадам”, группе ополченцев, правда, связанной с Другой Россией Лимонова. Но они всего лишь устанавливают контакт между тобой и фронтом, - объясняет валенсиец. - Дальше ты сам решаешь, куда именно записаться. Сейчас мы с Андресом сражаемся в ЧВК, однако с таким же успехом могли бы сотрудничать и с Министерством обороны, потому что условия очень схожи”. Действительно, они никогда не состояли в рядах Пригожинской армии, но их зарплаты примерно такие же (2500-3000 евро в месяц).
Сория-Монфор полгода отслужил на передовой, сражаясь бок о бок с преступниками, завербованными организацией, близкой к Кремлю (ЧВК Вагнер - не единственная, кто задействует заключенных). 4 сентября он вернулся на службу.
“Наша ЧВК, как и другие, питается силами осужденных преступников, которым дает возможность искупить свои злодеяния на поле битвы. Если они выживают шесть месяцев на передовой - это засчитывается им за год службы в других подразделениях армии - то их судимости аннулируются. Почти все время службы на фронте я провел в Угледаре с Shturmovik Z”. (имеется в виду “Шторм Z” - прим.пер.)
“Шторм Z” - отряды, состоящие из бывших заключенных, преимущественно осуществляющие штурмы. Это солдаты самого низшего звена, которые чаще всего попадают в так называемую “мясорубку”. Сория, фактически, не состоял в их рядах, но часто “сопровождал” их на поле боя.
Интересно в этой истории то, что на этой войне валенсиец однажды находился в шаге от смерти, однако от рук не врага, а своих же товарищей по оружию. В течение нашей долгой беседы Сория находился в палате донбасской больницы, где восстанавливался после травм, полученных в результате того, как его по ошибке арестовала группа азербайджанцев, воюющих на стороне русских.
“Это было очень тяжело, - признается он. - Я смягчаю детали этой истории, потому что после они попросили прощения, и все еще остаются моими товарищами. Но, конечно, когда все случилось, я был уверен, что они меня убьют”.
Сория не первый российский солдат, который рассказывает о таком опыте, однако до сегодняшнего дня подобные стычки происходили, в основном, с кадыровцами, которые, как и подразделение испанца, работают со штурмовыми группами на передовой в “отрядах блокировки” - в их задачи входит предотвратить отступление или дезертирство. “Думаю, не сложно предположить, в чем заключается моя работа”, - говорит Сория.
Это длинная история, которой валенсиец посвятил несколько страниц в своей книге “Крестовый поход против нового миропорядка”, готовящейся к публикации.
“Это случилось в прошлом месяце июне, когда мы осуществляли операцию по зачистке одного села, расположенного в серой зоне недалеко от Угледара. Мы отправились туда с Андресом и еще 30 мужчинами из Shturmovika, состоящего, преимущественно, из бывших заключенных. Мы пытались добраться до траншей, когда над нами пролетел внушительного вида бомбардировщик, и был дан приказ отступать. Я потерял Андреса из виду, и увидел, как кассетные бомбы градом посыпались туда, где был мой товарищ. Все смешалось. Я бросился искать его в этой неразберихе. Я не мог бросить его, даже если он был уже мертв, и пока искал его, налетел на группу азербайджанцев, которые меня и схватили. Я не знал орасположении их позиций, у меня не было с собой никаких документов, вот они и приняли меня за врага. Разумеется, мое незнание русского делу не помогало“.
Той ночью свои же соратники раздели валенсийца, связали ему руки за спиной, жестоко избили и бросили на ледяной земле “Я умирал от холода, мои руки опухли от веревок и затекли, - рассказывает он. - При каждой попытке встать их глава угрожал мне. Веревка, которой меня связали, оказалась в руках одного из них, и он наставил на меня АК, Сначала я думал, что меня сразу же бросятся искать мои товарищи, но ночь прошла тихо. Это была одна из самых долгих ночей в моей жизни. Уже и не помню, сколько молитв я прочел”.
В конце концов, следующим утром, с первыми лучами солнца его тюремщики получили новости по рации, и он был спасен.
“Им объяснили, кто я такой, - вспоминает валенсиец. - С меня любезно сняли веревки и предложили чего-нибудь горячего. Они пытались извиниться передо мной, объяснить, как запутались в неразберихе на фронте. Но ад еще не закончился. Немного спустя после того, как мы разобрались в ситуации, один из азербайджанцев поднял тревогу - укропы начали атаку. Все - и я тоже - ринулись на позиции, мне вернули мое оружие и бронежилет, и мы принялись отражать нападение. Тот день в траншеях был еще одной страшной мукой. Ранним утром следующего дня мой командир сказал мне: “Идем домой, Симон”.
Сория не уверен, что именно стало причиной его травм - избиение или ударные волны снарядов украинской артиллерии. Не смотря на все произошедшее, он хочет вернуться в ряды русской армии вместе с Андрюхой.
El Mundo, 5 сентября 2023