Мариуполь. Панорама города с купола храма Покрова Божьей Матери, весна 2022 г.
ЖИВАЯ «АКТИВНАЯ БРОНЯ»
Мариуполю досталась незавидная судьба - украинский нацполк «Азов»* сознательно запер его жителей в городских кварталах, превратив в «живой щит». Наши вышли к окраинам Мариуполя в считаные дни после начала СВО. Украинские городские власти собрали последнее совещание 25 февраля и через сутки бежали прямо в Киев. До сих пор изображают «управление городом» в своих телеграм-каналах. Не понимаю, кто их читает, находясь в здравом уме.
Настоящая власть в городе тогда перешла к «Азову» и сборной солянке из украинских пограничников и морпехов. Как рассказывали мне мариупольцы, между первыми, вторыми и третьими не было разницы по степени зверского отношения к «мирняку». Это же вэсэушный танк, не «азовский», играл в тетрис с многоэтажкой на проспекте Металлургов, выбивая квартиру за квартирой, пока не рушился подъезд.
Как с хохотком написал кто-то из «азовцев» в интернете: «теперь мариупольские сепары будут нашей «активной броней».
Выезды из города были перекрыты, машины расстреливались. Просачивались за линию фронта единицы.
Знакомая семья, пытаясь вырваться из огненного кольца, прошла за сутки 40 километров. Детей несли на руках. И вынесли. После освобождения города вернулись. Я встретил их в октябре, возле столика для голосования - Мариуполь возвращался в Россию.
ВОДА БЫЛА ДОРОЖЕ ЗОЛОТА
Моя первая встреча с мариупольцами случилась в марте. Пожилая пара с трудом перебиралась через взорванный мост, балансируя на уцелевшей полоске бетона - не шире почтовой открытки.
Все раненые горожане рассказывали похожие истории: «месяц сидел в подвале, выбрался на солнце посмотреть, прилетела мина», «пошел к пожарному гидранту за водой»...
Помню, ко мне на улице подошел старик и попросил воды, запить горсть таблеток. Я вручил ему запечатанную бутыль с минералкой. Он отшатнулся: «Это все мне? Это подарок?» И заплакал. Возможно, именно в эти секунды я понял - ЧТО происходит в городе. И больше никогда не приезжал в ТОТ Мариуполь, не забив багажник машины в Донецке хлебом, водой и молоком. И еще брал сигареты. Как сказал мне один горожанин: «Вода сейчас дороже золота, а курево еще дороже».
Весна 2022 года в Мариуполе была холодная. И после боев люди выходили из подвалов, где прятались от пуль, на солнышко - погреться.
ШТУРМ РОДНЫХ СТЕН
Так вышло, что я заходил в город в составе батальона ДНР «Восток», мой взгляд на происходящее был буквально «из окопа».
Командир минометной батареи «Востока» Юра, улучив перерыв в стрельбе, подошел ко мне:
- Дима, ты меня узнаешь?
Я вспомнил. 2014 год, апрель, под Мариуполь пришли части ВСУ, и представители восставшего народа поехали поговорить, как им казалось, со «своими» военными. Юра был одним из переговорщиков. Военные клялись, что не будут стрелять в свой народ, а через пару недель, 9 мая, вместе с подонками из нацбатов устроили мариупольцам кровавую резню.
Юра все понял тогда, воевал все эти годы и сейчас кидал мину за миной по врагу, разрушая родной город, говоря мне: «Больно, но никак по-другому, мы все отстроим лучше, чем было».
Помню, как я сидел с штурмовой группой на «Азовстали» - в коридоре, где были сплошные стены. В 200 метрах от нас каждые 15 минут падали бомбы, и я видел, как кирпичная стена нашего убежища изгибается волнами. Освобождение Мариуполя неумолимо двигалось к концу.
«ОТСТРОИМ ЛУЧШЕ, ЧЕМ БЫЛО»
Я говорил с многими горожанами. Не все верили, что Мариуполь отстроят, это казалось невозможно.
Но я видел, как возрождали Грозный, я рассказывал им, они все равно не верили.
Сейчас поверили, конечно.
Прав был минометчик Юра: «Мы все отстроим лучше, чем было».
Уже отстроили и продолжают строить. И даже исторический центр, размотанный во время штурма, не восстановят, а отреставрируют. В этом уже нет ни у кого сомнений.
В середине прошлого лета я заехал в Мариуполь. Меня свозили в только что открытую городскую пекарню. Не отпустили с пустыми руками - вручили коробку с двумя десятками буханок потрясающего белого хлеба. Моя картина постапокалиптического города обрушилась. Но я не мог уехать из этого города с хлебом. Его запах надолго остался в машине. Я заехал на один из рынков. Отсюда уже утащили подорванные танки. Выбрал на этом рынке женщину с самым добрым лицом и обратился:
- У меня в машине коробка горячего хлеба. Возьмите, не могу хлеб увозить.
Женщина меня хорошо поняла. Отдал хлеб, оставил себе две буханки. Меня догнали возле машины, сунули в руки круг свежайшей колбасы. Сказали, что утром друзья-фермеры привезли на продажу целую партию.
Я поехал в Донецк. По пути остановился у бетонной остановки с точнейшим попаданием снаряда. Я всегда там останавливался, собрать сознание в кучу. Я ел колбасу, ломал руками хлеб и думал, что если меня в Мариуполе так покормили, то самое страшное у этого города позади. Примета верная.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Люди уже возвращаются
Я хорошо помню, с чего начиналось оживление и восстановление Мариуполя. На момент окончания боев в городе оставалось около 200 тысяч жителей, и они были лишены всех базовых потребностей человека: еды, воды, медпомощи, электричества, связи, интернета. Начали с нестандартного хода, о нем не любят упоминать в официальной новейшей истории Мариуполя. Военное командование, еще штурмующее город, решило не препятствовать вскрытию складов местного логистического центра. Люди разобрали воду и еду, чтоб продержаться до окончания боев. Затем, на месте гипермаркета, появился первый гуманитарный центр. Там раздавали пайки, лекарства, заряжали телефоны. Бесплатно чинили горожанам велосипеды, мало кто понимает, как это было важно! Начали набирать бригады волонтеров для расчистки улиц. К середине лета заработал транспорт.
Что мы имеем сейчас.
Пошли трамваи. Мобильная связь, вода и электричество - во всех районах города. Восстановили больше половины школ, причем не просто вставили стекла и залепили дыры от снарядов - изменили дизайн, утеплили фасады, завезли новое оборудование. Улицы расчищены от завалов и мусора, асфальт восстановлен. Заработали кафе и супермаркеты, к оплате принимаются карты. В окрестностях Мариуполя, в любом направлении, восстановлены дороги и мосты.
Самая большая проблема - разрушенные многоэтажные дома. Не подлежащие восстановлению сносят, взамен уже построили 37 новых домов на 2709 квартир. На подходе сдача еще 4 новых микрорайонов. Есть проблема - восстановление разрушенного в частном секторе. Нет сомнений, что справятся. Сейчас в Мариуполе проживает уже 300 тысяч человек - с учетом вернувшихся и строителей. И будет только больше.
