Эрдоган предлагает России санкционировать его действия на Украине против российских же интересов, считает политолог.
МОСКВА. «Добрые услуги». Именно так в международном праве называется механизм посредничества, когда одно государство пытается наладить переговоры между двумя другими, находящимися в состоянии конфликта. И сейчас подобного рода услуги предлагает России и Украине Турция. «Мы выступаем за установление мира в регионе, особенно когда речь идет в первую очередь о крымских турках (то есть крымских татарах – прим. автора). Мы неоднократно обсуждали эти вопросы с дружественной Россией и особенно с господином Путиным. Мы хотим, чтобы (этот регион – прим. автора) не был территорией, где доминирует война», — пояснил свою позицию президент Турции Реджеп Эрдоган.
Казалось бы, предложение весьма логичное. Российско-украинские переговоры находятся в предсмертном состоянии — даже судорог уже нет. Имеющиеся реаниматологи в лице Франции и Германии не могут, а точнее не хотят применять электрошок для спасения, поскольку считают, что это навредит украинскому пациенту. Американцы тоже не горят желанием наводить порядок на Украине. Так почему бы не дать Турции попытаться?
Тем более что Анкара, вроде как, должна быть заинтересована в посреднической миссии. Турция претендует на роль регионального лидера, однако проблема в том, что на сегодняшний день ее поведение в окружающих ее регионах ассоциируется прежде всего с агрессивными действиями. Вторжение в Сирию, Ливию, миграционные угрозы Европе, демонстративные унижения лидеров ЕС (см. кресло-гейт) — все это создает Эрдогану образ сильного лидера. Однако лидер – это не рэкетир, а шериф, наводящий порядок. Проблема же Эрдогана в том, что в переговорные форматы, заточенные под наведением порядка, турецкого президента либо не пускают (как, например, в Карабахский вопрос), либо его посредничество саботируется (Кипрский вопрос, где в нулевые годы турки продвигали идею объединения полуострова на основе референдума), либо Турция не может быть посредником из-за того, что является откровенно стороной конфликта, заинтересованной в аннексии территории (сирийский вопрос, где Эрдоган демонстративно оккупирует часть провинции Идлиб и курдских регионов страны). На Украине же Эрдоган ничего оккупировать вроде как не собирается.
Киев предложение Эрдогана поддержал, однако в Москве его отвергли, причем в достаточно резких словах. «Ни о какой посреднической роли Турции между Россией и Украиной по урегулированию внутриукраинского конфликта не может идти речь», — заявила пресс-секретарь российского МИД Мария Захарова, предложив турецкому президенту вместо этого сосредоточить усилия на убеждении «украинских властей отказаться от агрессивных планов в отношении Донбасса, начать добросовестно выполнять Минские соглашения в прямом диалоге с представителями Донецка и Луганска».
Как следует из слов госпожи Захаровой, отказ был связан с некорректной формулировкой самого президента — Москва считает, что никакого российско-украинского конфликта нет. Совбез ООН (что бы там не говорили отдельные его представители) считает точно так же – в ином случае он бы не поддержал Минские соглашения. В этой ситуации слова Эрдогана выглядят как провокация – собственно, поэтому и была такая резкость в ответе. «Все эти попытки использовать красивые фразы в виде некой «конструктивной двусмысленности», под которой якобы скрывается все-таки понимание нашей страны в качестве стороны конфликта, мы не пропустим», —отметила Захарова.
Однако слова о российско-украинском конфликте были отнюдь не единственной причиной, почему идею посредничества Эрдогана сбили на старте. Были и другие. Не менее важные.
Так, даже сама формулировка предложения Эрдогана показывала, что судьба «крымских турок» становится предметом переговоров. А значит вместе с ними и Крым — неотъемлемая территория Российской Федерации, на которой существует эксклюзивный суверенитет Москвы. Кремль же Крым ни с кем обсуждать не собирается, и тем более с Турцией, пытающейся через дипломатические инструменты вернуть хоть толику своего влияния на полуострове, населенном «крымскими турками». К чему приводит это влияние Россия уже наблюдала – к появлению на полуострове ячеек международных исламских террористических группировок (которых после возвращения «Крыма в родную гавань» пришлось вычищать ассенизаторам из ФСБ), а также к деятельности финансируемого Турции уже местной радикальной группировки — т.н. «Меджлиса» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которая окопалась в Киеве и устраивает теракты на территории Крыма.
Кроме того, Турция рассматривает укрепление своего присутствия на Украине как часть торга с Россией по кавказскому и, прежде всего, сирийскому вопросах. В Анкаре считают, что Москва, введя войска в Сирию в 2015 году, вторглась в эксклюзивную турецкую сферу влияния, поэтому сейчас пытаются зеркалить действия Кремля и лезут уже в российскую сферу. Как через военно-политическое сотрудничество с Украиной (в частности, продажи «Байрактаров), так и через дипломатические механизмы. Программа-минимум – напугать Россию и заставить ее поумерить пыл в Сирии. Программа-максимум – разменяться нейтралитетами (РФ не мешает Турции в Сирии, а Анкара не усугубляет для Москвы конфликт на Донбассе).
На поверку выходит, что предложение Эрдогана далеко от «добрых услуг». По сути, турецкий лидер предлагал России санкционировать его действия на Украине против российских же интересов. В итоге получил предсказуемый ответ – как по смыслу, так и по тону.
Геворг Мирзаян — кандидат политических наук, доцент Финансового университета при Правительстве РФ
Источник: sheynin.ru
