Сегодня во Франции начинается суд, который пресса уже успела назвать «процессом века»
Не менее 500 юристов и правоохранителей, адвокаты, следователи, полицейские, жандармы, проведя десятки экспертиз, опросив тысячи свидетелей, выслушав сотни очевидцев, сумели собрать доказательства, позволившие предъявить обвинения тем, кого подозревают в совершении терактов в Париже в ноябре 2015-го года.
Погибших 130, тяжело ранены были не менее 500 жителей столицы Франции, всего же счет пострадавших превышает 1300 человек.
Вечером в пятницу, 13-го ноября 2015-го года, террористы расстреляли в упор посетителей нескольких ресторанов, привели в действие самодельные взрывные устройства на подходах к «Стад де Франс», когда там начинался футбольный матч, а самую тяжелую и кровавую жатву преступники собрали в концертном зале «Батаклан», где они убили 90 человек.
Задержать террористов сразу не получилось, охота за ними шла несколько месяцев. Кого-то ликвидировали при задержании, кого-то — при нанесении воздушных ударов в Сирии по ИГ* (сегодня установлено, что теракты планировались едва ли не за год теми, кто входил в преступную группировку). Из числа бандитов, убивавших ни в чем не повинных людей, в живых остался лишь Салах Абдеслам.
Медийная общественность и многочисленные спикеры, эксперты, пострадавшие рассказывают о том, сколько процесс будет длиться (не менее девяти месяцев). Они упоминают, сколько денег потрачено на полный ремонт (почти сто миллионов евро) зала судебного заседания и примыкающих помещений, сколько в рассматриваемом деле страниц — более миллиона.
Однако вся эта звонкая, но очень схематичная цифирь приводится в том числе и для того, чтобы отвлечь общественное мнение от главного вопроса.
А он звучит так: кто и зачем организовал хаос в Сирии, чтобы расплатиться за него миллионами жизней? И речь в данном случае — не только о погибших парижанах.
За четыре года до терактов политики самого высокого уровня и в столице Франции, и в коридорах Еврокомиссии в Брюсселе только что из штанов собственных не выпрыгивали, крича на всех перекрестках: «Асад должен уйти». Они поддерживали тех, кого торжественно именовали «гражданскими активистами» и «сторонниками демократического правления». Разумеется, все те, о ком говорили с высоких европейских трибун, были «в оппозиции официальному Дамаску», но свое недовольство эти несогласные демонстрировали отнюдь не во время дебатов в парламенте, предпочитая им вооруженный конфликт и насильственное свержение действующей власти.
Схема, при которой в одной из ключевых стран региона постоянно тлеет противостояние (и Запад был готов согласиться на определенное количество жертв, главное, чтобы погибали не свои, а чужие), и Вашингтон, и европейские столицы устраивала абсолютно, поскольку давала возможность одновременной игры сразу с несколькими участниками.
Можно было оказывать давление на Дамаск, делая официальную власть, как они полагали, сговорчивее, можно было устраивать спектакль с «гражданскими активистами» и «оппозиционерами», делая уже в своих странах подарки избирателям. Европейские сторонники «правозащитных ценностей» — это весомая в электоральном отношении группа. Они во многом определяют настроения в этом сегменте политической повестки дня, и им поэтому требуется угождать.
Тактика была признана успешной всеми политическими элитами, вне зависимости от партийной принадлежности — под ней подписывались республиканцы с демократами в США, левые и правые в Германии, социалисты и голлисты во Франции, лейбористы и консерваторы в Британии.
Мир давно не видел консенсуса такого уровня.
Однако стратеги и решальщики не учли главного: у сирийских «сторонников демократических преобразований» аппетит пришел во время еды. Финансовых вливаний требовалось все больше, и какие «демократические идеалы» могут быть воплощены в жизнь, если у их поклонников нет оружия?
Пример Ирака, где «демократические идеалы» держались и держатся лишь на натовских штыках, да и то лишь в границах «зеленой линии безопасности» в Багдаде, был сочтен нерелевантным, и поэтому в Сирию потекли поставки оружия. В частности — из Франции.
Снабжение тех, кто называл себя оппозиционерами, — а на самом деле исламистов — разнообразными типами вооружений, включая гранатометы, шло с полного согласия высшего руководства ЕС.
Об этом тогдашний президент Франции Олланд сообщил с обезоруживающей простотой, которую правильнее было назвать идиотизмом.
«Мы поставили и поставляем оружие тем, кого мы числим в оппозиции Асаду, потому что несем ответственность за происходящее в Сирии, мы должны этих людей поддерживать», — заявил тогдашний хозяин Елисейского дворца.
Слова были произнесены за 14 с половиной месяцев до того, как на парижские тротуары стали падать те, кого террористы (практически все они участвовали в боевых действиях на стороне ИГ в Сирии) прошили очередью из автоматического оружия.
Еще один нюанс: вернулись террористы в Европу, смешавшись с потоками беженцев из региона. Для разведки и других департаментов спецслужб во Франции и в Бельгии такая лихость бандитов оказалась неприятным сюрпризом.
Сегодня, казалось бы, наступает время задавать вопросы, в том числе и неудобные, о произошедшем.
Но, судя по всему, этого не произойдет.
Хотя, конечно, ноблесс оближ, и в течение ближайших девяти месяцев в зале заседаний будут сказаны многочисленные слова и о том, какими жестокими были теракты, и о том, сколько страданий они принесли жертвам, сколько людей потеряли близких и любимых.
Но если опять-таки не поддаваться ложно понимаемому сочувствию, не лишним будет, например, вопрос о том, не была ли парижская трагедия актом гражданской (и религиозной тоже) войны? Ведь тогда в Париже, шесть лет назад, одна европейская молодежь расстреливала другую. Это ведь были ровесники, выросшие в такой, казалось бы, счастливой, благополучной и богатой объединенной Европе. Но этот вопрос тоже никто не задаст. Себе дороже, как говорится.
Да и сам судебный процесс оставит гораздо больше слепых пятен, чем имеется до сих пор.
Юридическое разбирательство назовет лишь имена исполнителей — тех, кого европейские политики выбрали на роль пешек в своей игре.
Под ковер старательно заметается факт, что хаос в Сирии, приведший к массовым смертям в столице Франции, а спустя четыре месяца — в Брюсселе, а еще через три месяца — уже и в Ницце, стал результатом общеевропейского сговора. Те, кто несет настоящую ответственность за почти полторы сотни смертей на парижских улицах, названы не будут никогда.
Ведь в противном случае карточный домик современной европейской политической системы рухнул бы безвозвратно.
*Террористическая организация, запрещенная в России.
Елена Караева, РИА
Источник: ria.ru
