Переговоры о мирном урегулировании конфликта в Донбассе продолжаются без малого шесть лет, однако до сих пор никакого результата они не принесли.
Что сегодня происходит на минской площадке, почему Украина противится возвращению региона в свой состав, какова роль ОБСЕ и коллективного Запада, возможен ли приднестровский и карабахский сценарий для республик, и как минские соглашения согласуются с ожиданиями населения ЛДНР, проголосовавшего в мае 2014 года за независимость от Украины? Об этом «Антифашист» поговорил с Родионом Мирошником — полномочным представителем ЛНР в политической подгруппе Контактной группы.
— Родион Валерьевич, на днях вы усомнились в полномочиях членов украинской делегации в Контактной группе, поскольку их кандидатуры не одобрены парламентом, а Украина, как известно, является парламентско-президентской республикой. На ваш взгляд, почему полномочия этих людей действительно не подтверждены Радой, и как на такой состав делегации реагируют в ОБСЕ?
— Давайте сразу отвечу на вопрос по ОБСЕ. В мандате ОБСЕ, который выдан Постоянным советом, в который входят 57 государств, нет полномочий, чтобы оценивать состав делегаций. ОБСЕ выполняет функцию модератора в Минском процессе, а мониторинговая миссия выполняет функцию мониторинга. Функции достаточно чётко прописаны, и там нет функции условного судьи, и они об этом постоянно твердят.
Что касается украинской стороны, почему создан такой состав. Во-первых, Украина достаточно давно сориентирована на имитацию процесса, Украина заинтересована в имитации процесса, а не в его выполнении. Поэтому и состав переговорной группы подобран таким образом, чтобы больше заниматься медийной, пропагандистской деятельностью, фейкомётством, распространять недостоверную информацию о том, что происходит, и не нести за это никакой ответственности. Где-то с полгода назад Украина взяла лже-представителей Донецка и Луганска из грантовых фейкомётов, которые сейчас сидят на одной скамейке вместе с представителями Украины. Потом Украина привела в Контактную группу Кравчука, у которого имидж человека, который постоянно переобувается в воздухе и поменял уже, много партий и мнений на противоположные. И на сегодняшний день они уже привлекли человека, который является профессиональным уполномоченным фейкомётом — это официальный спикер украинской стороны.
То есть, Украина полностью сосредоточилась на работе в информационной сфере и на ведении информационной войны. И демонстрирует стремление к полному затуханию реальной деятельности, а уж тем более конструктивной деятельности в рамках достижения договорённостей в Контактной группе. Потому что тот же Кравчук, это тот человек, который реально в течение уже 26 лет не имеет никакого отношения к власти. Это некий почётный пенсионер, который приходит, чтобы высказать свои мысли, к которым можно относиться с уважением, можно нет, но никакого практической влияния на урегулирование конфликта это не имеет. Тем более, это уже было доказано, когда Кравчук обратился к Верховной Раде по поводу постановления о местных выборах, которое нарушает Минские соглашения. Верховная Рада проигнорировала обращение Кравчука, фактически не рассмотрев, и никаких решений в этом смысле принято не было. Но Верховная Рада не рассмотрела и обращение действующего вице-премьера, господина Резникова.
То есть, на сегодняшний день, украинский парламент, а Украина, напомню, это парламентско-президентская республика, не наделил переговорщиков украинской делегации никакими полномочиями, не дал им никаких установок для ведения переговоров. И мы напомнили об этом украинской стороне, которая предприняла шаг, который напрямую дезавуирует действия Украины в Контактной группе. Заявление Кравчука о том, что он не хочет, или украинская сторона не хочет рассматривать «дорожную карту», предоставленную Луганском и Донецком. Этот шаг напрямую противоречит Минским соглашениям. В Минских соглашениях чётко выписан определённый перечень документов, которые касаются устройства и урегулирования конфликта, связанного с Донбассом, и — цитата из Комплекса мер — «проходит в обсуждении и по согласованию с представителями отдельных районов Донецкой и Луганской области». Украина, нарушив это, ставит под вопрос Минский процесс, а учитывая отсутствие у них полномочий, то это двойная причина, почему есть большие сомнения в возможностях и дееспособности украинской делегации.
— У вас есть внутреннее ощущение, что все эти манёвры связаны с тем, что Украина противится возвращению Донбасса, в том виде, в каком он есть сейчас?
— Безусловно, есть. Полтора года назад, летом предыдущего года, у Зеленского ещё был шанс каким-то образом заниматься урегулированием конфликта, и он, его личная судьба, как президента, как персоны избираемой, от этого не зависела. Потому что он был избран и в Центре, и на Востоке, и на Западе, и его поддержало подавляющее большинство населения Украины. Сейчас Зеленский прекрасно понимает, что возвращение в политику Украины ещё трёх миллионов избирателей существенным образом изменит политический расклад на Украине. И перечень партий, которые входят в парламент, или могут претендовать на выдвижение каких-то кандидатур, он существенным образом будет пересмотрен из-за того перекоса, который будет сделан, если жители Донбасса будут введены в политическое поле Украины. У Зеленского нет заинтересованности в этом, на данный момент, это факт. И есть только заинтересованность в имитации действий, которую требуют западные партнёры, это, в частности, и гаранты — Евросоюз и американцы поддерживают ту точку зрения, что процесс урегулирования должен сохраняться, но именно процесс, а не результат.
— Вернёмся к ОБСЕ. Представители организации действительно выполняют только и исключительно функции посредника и модератора? Или они всё же представляют интересы коллективного Запада на переговорах?
— В данном случае слово «осторожность», это главное слово, которое чаще всего употребляют представители ОБСЕ. Говорить, что они абсолютно беспристрастны — я не сказал бы, потому что, даже характеризуя документы, которые были внесены Украиной и республиками под названием «дорожная карта», координатор от ОБСЕ в политической группе сказал, что оба документа не соответствуют Минским соглашениям. Что является манипуляцией, потому что по отношению к нашему документу нет ни одной претензии. Наш проект писался исключительно на базе Минских соглашений, там нет ни одного заступа, нет ни одного пункта, который бы противоречил Минским соглашениям. Но такая позиция выгодна именно для ОБСЕ, потому что они совершенно не хотят выдвигать обвинения какой-то одной стороне или подчёркивать, что какая-то одна сторона виновата в чём-то. И уж тем более, если эта сторона Украина. Поэтому любимое занятие ОБСЕ говорить, что виноваты все. Поэтому и беспристрастность, и равное отношение ко всем сторонам конфликта, и обеспечение равного статуса в конфликтных переговорах ОБСЕ соблюдает далеко не всегда.
— Кто пишет документы, которые выносятся на рассмотрение группы?
— Этим занимаются рабочие группы, которые есть и в Луганске, и в Донецке. На протяжении последних 5,5 лет они этим занимаются. Документы, которые вносятся республиками, разрабатываются внутри республик с использованием возможностей тех людей, которые находятся у нас. Мы стараемся согласовывать эти документы между Донецком и Луганском, потому что, как правило, мы выступаем с одинаковой позиции, и представляем, как правило, совместные документы. Поэтому рабочие группы могут быть чуть больше в Донецке, чуть меньше в Луганске, либо же Луганск берёт на себя разработку какого-то документа, потом согласовывая его с Донецком. Поэтому мы всегда вносим документы, разработанные нами, в республиках. За 5 лет мы только в политической группе внесли на рассмотрение Контактной группы более 20 документов. Это только по политическим вопросам, а ещё есть экономические проекты, гуманитарные, вопросы безопасности.
— Внесённая от имени ЛДНР «дорожная карта» предусматривает ликвидацию республик, создание вместо них отдельных районов, переход территорий в украинскую юрисдикцию. Как это коррелируется с верой людей в то, что они идут в Россию, в то, что они живут в независимых республиках, и с тем, за что в принципе проводили референдум в 2014 году?
— А как это коррелируется с Минскими соглашениями?
— Минские соглашения как раз предполагают возврат в состав Украины.
— К моему огромному сожалению другого документа, кроме Минских соглашений, который был бы международно признан, у нас нет. И поэтому все документы, которые рождаются в Контактной группе, они должны соответствовать Минским соглашениям. Поэтому «дорожная карта» никоим образом не заступает за те положения, которые есть в Минских соглашениях. Минские соглашения поддерживает Российская Федерация. Но то, что Украина не хочет выполнять Минские соглашения и однозначно не хочет выполнять «дорожную карту», в этом случае у нас появляются другие возможности, потому что в ходе переговоров необходимо двигаться и доказать, кто из сторон не хочет мирного урегулирования. На данный момент мы приложили максимум усилий для того, чтобы и слепой увидел, кто из сторон отказывается от мирного урегулирования. Поэтому этот вопрос не закончен, и нынешнее положение сегодня далеко не однозначно.
— В каком смысле неоднозначно?
— Исход совершенно неоднозначен. Минские соглашения всё ещё есть, а ситуация по сравнению с 2015 годом существенно изменилась.
Минские переговоры — это переговоры о том, у кого первого сдадут нервы, и кто первый хлопнет дверью и разрушит международно признанный вариант урегулирования конфликта.
Поэтому в данном случае речь идёт о продолжении дипломатической игры, результат которой будет совершенно не в том, чтобы реализовать полностью те документы, которые вынесены сторонами.
— А в чём результат?
— Есть вещи, о которых мы все с вами догадываемся, но я как переговорщик озвучивать их не могу и не могу делать такие подарки нашим оппонентам.
Я знаю и прекрасно понимаю те настроения, которые есть и в Луганске, и в Донецке. Я прекрасно понимаю ту атмосферу, которая царит на ток-шоу, которая царит в ожиданиях людей. Я знаю, что 70% населения, проживающего на Донбассе, однозначно против любого украинского проекта.
Но в переговорах всё происходит несколько сложнее, чем на ток-шоу или на митинге. Минские соглашения существуют как реальный документ, который сегодня ещё дееспособен. Если Украина сможет его развалить, я думаю, мы противодействовать этому не будем.
— В Верховную Раду от имени премьер-министра Украины Дениса Шмыгаля был внесён законопроект об интернировании в лагеря граждан России и военнопленных. По сути, речь идёт о лишении прав и свобод, всё это — в XXI веке, на глазах всего мира. Эти планы получили какую-то оценку со стороны Евросоюза, гарантов «Минска», международных правозащитных структур?
— Основная логика действий так называемых западных партнёров по отношению к действиям Украины — это, конечно, «сукин сын, но это наш сукин сын». И поэтому всё, что позволено Украине, совершенно не будет позволено республикам или России. Это касается и любых заявлений. На данный момент предложения Украины по лагерям для интернированных и военнопленных, это тест для Европы. То есть большего наступления на права человека, чем принятие вот такого документа сложно представить, особенно для Европейского союза, для которого права человека возведены в наивысший ранг. Это решение, если оно будет принято как закон, оно растаптывает права человека. Мне интересно, каким образом Германия, Франция и весь Евросоюз в целом отреагируют на вот это предложение. На сегодняшний день, а законопроект внесён уже более двух недель назад, никакой реакции со стороны Евросоюза я не видел. Это значит, что для цивилизованной Европы одни стандарты, а для колонии этих же цивилизованных государств совсем другие.
— Переговоры в тупике, и всё чаще можно слышать о том, как эксперты предсказывают Донбассу два сценария дальнейшего существования: приднестровский, с заморозкой конфликта на длительный период, и карабахский, с масштабным наступлением украинской армии, и весьма печальным концом республик. Вы как оцениваете такие возможности?
— Я бы не бросался какими-то ярлыками, которые условно называются приднестровский сценарий, карабахский сценарий, ещё там какой-то, потому что ситуация на Донбассе и в Приднестровье совершенно разная. В Приднестровье не было такой кровопролитной войны. В Приднестровье существуют экономические, логистические и прочие отношения между республикой и Молдавией, чего между Киевом и Донбассом не происходит. Поэтому в данном случае проводить какие-то однозначные параллели и говорить, что будет прямо так же как в Приднестровье — нет, не будет. Потому что сегодня украинская сторона даже не хочет обсуждать вопрос о снятии экономической блокады. Кроме вынужденных и крайне запутанных оплат за воду, которая поставляется на территорию ЛНР, никаких иных расчётов между Украиной и Донбассом нет. И этого очень сильно сторонится украинская сторона, пытаясь соблюдать экономическую блокаду. Поэтому так, как в Приднестровье целиком — нет, не будет. А шансы сохранить замороженный конфликт слишком велики, к моему большому сожалению.
— Что это будет означать для экономики региона?
— Одна из главных проблем — это отсутствие у нашего региона статуса. Статуса, который позволял бы нам вести международную экономическую деятельность. Мы экспортоориентированная территория, наша угольная промышленность, металлургия, машиностроение, химия и так далее, все эти отрасли ориентированы на экспорт. То есть, если бы мы имели открытые возможности вести внешнюю торговлю, то я думаю, мы достаточно быстро смогли бы реанимировать нашу экономику, вернуть рабочие места, соответственно, наполнение бюджета и привлекать инвестиции для развития. Но сегодня все международные торговые организации настроены на неприятие таких территорий как Донбасс. И все, кто может вести с нами экономические отношения, они находятся под прицелом и под международным давлением. То есть, по их правилам мы существовать не должны. Мы же пытаемся доказать, что мы должны существовать, иметь право честно работать, вести открытую торговлю, развивать экономику и строить своё государство. И в этом вопросе мы, по сути, воюем со всем миром.
— 25 ноября военкор Семён Пегов с пометкой «молния» выложил в своём телеграм-канале информацию о том, что Украина готовит карабахский сценарий для Донбасса, стягивая тяжёлые вооружения к линии соприкосновения. Есть ли у вас подтверждения этой информации и как Контактная группа реагирует на это?
— Такие возможности в Контактной группе не рассматриваются. Контактная группа — это совершенно не об этом. А то, что мы имеем вполне официальные данные, к примеру, от СММ ОБСЕ о том, что на определённые участки линии соприкосновения перебрасываются десятки тяжёлых орудий, танков и другой техники на украинской стороне — это вполне официальная информация, и вот из неё можно делать вывод о том, что Украина совершенно не исключает варианта военного решения конфликта. И мы видим, что напряжение усиливается, и, декларируя стремление к политико-дипломатическим путям разрешения конфликта, Украина совершенно не исключает возможность возобновления активных военных действий.
— Де-юре Украина продолжает находиться в Минских соглашениях, де-факто она не намерена их выполнять. Переговоры в тупике. Какие существуют возможности по деблокированию этого тупика?
— В данном случае речь идёт о международном праве. А международное право существенно отличается от уголовного права. В уголовном праве, если кто-то совершил преступление, есть машина насилия в лице государства, которая накажет преступника или нарушителя. В международном праве такой механизм применения насилия крайне избирателен и зависит от интересов обладателей этой силы. Есть условное международное давление, которое осуществляется совсем не тогда, когда кто-то нарушил то или иное правило, а тогда, когда это выгодно каким-то крупным геополитическим центрам, которые решают свои вопросы, очень часто не совпадающие с декларациями или положениями международного права. Поэтому в данном случае решение может быть именно через организацию международного давления. Но мы вряд ли можем на него рассчитывать от тех, кто готов принять на веру любые, самые фантастические и бездоказательные обвинения, и ввести по ним санкции. Как вариант — возьмите историю с Навальным, когда в его отравлении бездоказательно обвинили Россию и ввели санкции. Как вы думаете, на чьей стороне будут стоять эти люди в конфликте Украины и Донбасса? Запад давно определился, на чьей он стороне, и поэтому они будут прощать всё, что делает Украина, и укорять за все действия с нашей стороны. Поэтому надежда на какое-то давление, организованное Западом, у нас крайне призрачна.
Мы в одном лагере с Россией и надеемся на её политику и зависим от той политики, которую проводит Российская Федерация. И в геополитические игры, в которые вовлечены, сможем победить тоже вместе с Россией.
Источник: antifashist.com
