В статье «Черногорский пример для Церкви на Украине» мы постарались опровергнуть распространённое мнение о том, что Церковь не должна сметь выражать отношение к процессам формирования власти в государстве. Мол, подобное «не соответствует целям Церкви в этом грешном мире».
Да, основная цель Церкви – спасение душ, грешный мир населяющих. Как говорил первый епископ-наместник Киево-Печерской лавры Ипполит (Хилько), «миссия Церкви – облагодатствование народа Божия и путевождение его в жизнь вечную». Отсюда следует, что среди задач, решаемых для достижения этой цели, – ограждение душ как от искушений мира, так и от непосредственных препятствий на пути, указанном Церковью. Пример таких препятствий мы наблюдаем сегодня на Украине, где каноническая Церковь изгоняется «за поребрик», а её храмы отбираются у православных в пользу псевдо-церкви. Искушения же «малых сих» порождает государственная идеология «общечеловеческих ценностей», навязываемая в принудительном порядке.
Должен ли Корабль Спасения разбивать эти волны? Или дело кормчих – лишь бросать спасательные круги? Или языком оппонентов: «Должна ли церковь лезть в политику»?
Определимся с понятиями. Согласно словарям, «ПОЛИТИКА – сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами, сутью которой является определение форм, задач, содержания деятельности государства. Внутренняя политика охватывает основные направления деятельности государства, партий (экономическая, социальная, культурная, техническая политика и др.). Внешняя политика охватывает сферу отношений между государствами».
И что здесь такого, на основании чего мы заявляем, что «Церковь – вне политики!», и дерзаем не допускать в эту сферу Того, Кто «дышит, где хочет» (Ин. 3:6), Кто «везде сущий и вся исполняющий»?! Дерзаем не допускать Вседержителя!
Направлять капелланов в армию можем, освящать мясокомбинаты – пожалуйста, часовенку при Верховной Раде можем оборудовать, а вот давать оценку всему освящаемому – ни-ни! «Идите, молитесь и не мешайте работать». И часто церковь в лице священноначальников добровольно соглашается на такое поражение в правах.
Однако как освящать, благословлять и… не нести ответственность за деятельность благословлённых?
А если нести ответственность, то как не направлять духовно, не вразумлять, не поощрять пастырским словом? Вон по указу президента Украины от 2002 года в государстве, по конституции отделённом от церкви, при инаугурации нового главы державы проводится «церемония благословения Президента Украины настоятелями церквей и руководителями религиозных конфессий Украины». Так что же, Церкви соглашаться на роль исполнителя ритуала? Даже актёры, бывает, отказываются от сомнительных ролей, чтобы «не плевать в Вечность»!
Если же Церкви ничего политического не благословлять на том основании, что, мол, «политика – грязное дело», тогда почему члены Церкви сами в грязном деле участвуют? Не честнее ли уйти в пустыню?
Архиереи Киевской митрополии шествуют на избирательный участок
Кстати, о гражданском долге.
Митрополит Киевский Владимир (Сабодан) в 2010 году официально призывал чад Церкви «исполнить свой гражданский долг, приняв участие в выборах»: «Всем нам необходимо определиться со своими симпатиями и отдать свой голос за того, кому мы доверяем». Речь шла о президентских выборах и «великий господин и отец» фактически обязывал проголосовать за одного из двух кандидатов. А если чадо Церкви не доверяло ни Януковичу, ни Тимошенко, почему ему надо было «определяться с симпатиями»? Потому что это «гражданский долг»? С каких это пор голосование – гражданский долг?
Под руководством митр. Владимира синод УПЦ (МП) через два года принял обращение ко «всем верным Украинской Православной Церкви» накануне парламентских выборов: «Мы должны прийти на избирательные участки и отдать свой голос за тех, кого считаем наиболее достойными. Сделать осознанный и ответственный выбор – это наш гражданский долг». Разве подобный призыв – не политическое давление, учитывая, что для немалой части избирателей бойкот выборов – осознанная политическая позиция? Кто-то может вообще не признавать демократию избирательных урн, и процент таковых среди верных УПЦ (МП) заметно выше, чем по Украине в целом. Для них «политика – грязное дело» – это характеристика исключительно того, чем выступает в наши дни выборная демократия.
Утверждение «политика – грязное дело» родом из времён, давних или недавних, когда «всё дозволено». И псевдоаксиому о «грязном деле» усиленно насаждают те, кто хотят, чтобы люди с совестью не помышляли о политике.
Однако разве грязной была политика киевских митрополитов Петра и Алексия, положивших начало собиранию русских земель? Когда в 1612 году святитель Гермоген благословил народное ополчение на борьбу с польскими захватчиками (власть которых признали московские верхи), – разве это была не политика? Разве «грязной» была позиция духовников Богдана Хмельницкого, два десятилетия наставлявших запорожское казачество на воссоединение с Великороссией?
Видный католический философ Романо Гвардини признавал, что политика «всегда была сопряжена с несправедливостью». Вместе с тем в своём «Конце нового времени» он указывал, что в средние века «политика включалась в общий нравственно-религиозный порядок» и потому оценивалась нравственно-религиозными критериями; «и где совершалась несправедливость, там она совершалась с нечистой совестью».
Современник Гвардини, русский православный мыслитель Георгий Петрович Федотов, утверждал, что «политика – это прикладная этика». Бывает политика нравственная, а бывает безнравственная. И если политик «грязный», то это не потому, что он стал политиком, а потому что у него «понятия» грязные, сколько бы он ни стоял, как подсвечник, в главном храме страны на Пасху.
Мы уже писали, что термин «политическое православие» был введён 10-15 лет назад во внутриправославный дискурс тогдашним автокефалистским окружением бывшего предстоятеля УПЦ (МП). Ярлык «политправославия» навешивался на православные братства, священнослужителей, публицистов, пытавшихся противостоять отрыву УПЦ от МП (абсолютно политического проекта!) и втягиванию Украины в чуждую цивилизацию. Тех, кто ныне продолжает размахивать жупелом «политправославия», не смущает, что вся оранжевая (а местами голубая) поп-группа в полном составе слилась с пресловутой СЦУ. В том числе идо сих пор числящийся в клире Московской епархии тогдашнийглава ОВЦС УПЦ (МП) архимандрит Кирилл Говорун, который как-то хвалился, что именно он – автор термина «политическое православие, «осуждение» которого не мешало всем этим говорунам готовить тексты призывов «исполнить гражданский долг» на выборах, а затем самим попирать выборную демократию прыжками на майдане.
«Богословы майдана» – якобы аполитичные
А глава синодального информационного отдела УПЦ (МП) Георгий Коваленко, тиражировавший обвинения в «политическом православии» через подотчётные ему церковные СМИ, был допущен даже на сцену майдана наравне с униатами, автокефалами и сектантами. Неудивительно, что натруженное место сидения Жоржика (как прот. Георгия именовали в коридорах митрополии), сменив ориентацию после «объединительного собора СЦУ», определило и перемену ума.
Георгий Коваленко
Это в УПЦ (МП) нельзя с «грязной политикой» соприкасаться! А СЦУ политику «правильную» поддерживает. Поэтому, как только Сорос определился с фаворитом на выборах-2019, тому тут же присягнул наш принципиальный противник политизации: «Очень важно, чтобы политика и религия не были разъединены».
Коваленко и Вакарчук
Однако Говорун и Ко. примеряли сомнительные лавры зачинателей «нового слова в теологии» зря. Ещё в декабре 1996 г., когда было оглашено намерение создать Союз православных граждан России, «Голос Америки» посвятил часовую передачу критике несуществующей организации. Идея порицалась как политическая (хотя мусульманские движения и партии, давно существовавшие к тому времени, не вызывали у «свободных радиоголосов» такой реакции). В 2000-х годов этим понятием уже вовсю оперировали российские либеральные политологи в ряде работ, изданных при финансовой поддержке Фонда Мак-Артуров (США).
«Какими нас хотят видеть нехристиане? Причем настойчиво хотят, непрестанно пропагандируя свое желание в прессе, даже в книгах, – задавался вопросом выдающийся культуролог проф. В.Л. Махнач. – …Нас хотели видеть непротивленцами, ведь христианин миролюбив. Но миротворец и непротивленец – это совсем не одно и то же. И Григорий Богослов написал по этому поводу, что «честная война лучше мира, отдаляющего от Бога» (выделено мной. – Д.С.)… Нас хотели видеть благотворителями, занимающимися попечением о сирых и убогих… Сейчас от христиан хотят, что бы они занимались не общественной жизнью в интересах церкви, а общественной жизнью в интересах обиженных государством нехристиан: займитесь больными СПИДом! Займитесь наркоманами! Займитесь детьми, брошенными родителями! Церковь же всегда этим занималась. Это и есть ваша основная деятельность.
Я должен вам сказать, что христианин может заниматься всем, что вообще достойно человека, любой непреступной деятельностью... Но только дело в том, что кроме своих собственных интересов, у христианина есть еще интересы Церкви».
И вот о том, как же Церкви защищать свои интересы в государстве, мы поговорим в заключительной статье, посвящённой жупелу «политправославия».