100 лет назад, в 1920 году, Совнарком РСФСР утвердил линию границы между украинской Донецкой и российской Донской губерниями. Формально передача Украине части земель, принадлежавших прежде Области Войска Донского, была продиктована чисто экономическими соображениями. Но главный инициатор этих территориальных перемен преследовал совершенно иные цели.
«Не стесняется в выборе путей»
Кем на самом деле был Сталин во время Гражданской войны? Официально — членом высшего политического органа правящей партии — Политбюро ЦК РКП(б). Одновременно он возглавлял Народный комиссариат по делам национальностей и Народный комиссариат государственного контроля (переименованный в феврале 1920 года в Наркомат рабоче-крестьянской инспекции). А кроме того, был членом главного органа управления Вооруженными силами — Революционного военного совета Республики и Реввоенсоветов фронтов. И это не считая множества других постоянных и временных должностей в руководстве РСФСР.
Однако сохранившиеся в архивах документы того времени свидетельствуют, что в действительности Сталин был своего рода ленинским решателем проблем. Как только где-то возникали серьезные затруднения, на место немедленно выезжал «чудесный грузин», как назвал его когда-то Ленин, с мандатом особоуполномоченного Совета народных комиссаров РСФСР или Совета труда и обороны и принимал меры к исправлению ситуации.
В первый раз на ликвидацию масштабного прорыва — усиливающегося голода в промышленных центрах страны — его отправили в конце весны 1918 года, назначив руководителем продовольственного дела юга России. Сталин прибыл в Царицын и сразу же взялся за дело. Перешедший на сторону противников советской власти бывший начальник штаба Северо-Кавказского военного округа А. Л. Носович писал о нем:
«Сталин не стесняется в выборе путей для достижения своих целей. Хитрый, умный, образованный и чрезвычайно изворотливый, он злой гений Царицына».
Дальнейшие события показали, что в выборе способов для достижения любых результатов — от реквизиций продуктов до удержания под контролем большевиков важнейшего для доставки всего и вся по Волге в центр страны Царицына — Сталин действительно не ограничивал себя практически ничем (см. «Расстрелять весь полк»). А отмеченную Носовичем изворотливость он демонстрировал и в других обстоятельствах.
Так, в том же 1918 году, когда принимавший ключевые решения по политике большевиков на Кавказе Сталин счел полезным союз с армянскими национальными организациями в России, 16 марта он, как глава Наркомнаца, подписал распоряжение, в котором говорилось:
«Сим доводится до сведения революционных комитетов, революционных штабов, советов и проч. советских учреждений, что армянские революционные организации имеют право свободного формирования армянских добровольческих отрядов и обложения в целях финансирования последних».
А три месяца спустя, 22 июня 1918 года, был распространен еще один документ, с заголовком «От народного комиссара по делам национальностей»:
«До меня дошли сведения, что функционирующие в Царицине "Комитет армянского Национального Совета" и "Комиссариат по делам армянской национальности" систематически обкладывают принудительным налогом (денежная контрибуция) армян города Царицына, ссылаясь при этом на "декрет наркома Сталина от 16-го марта".
Довожу до сведения граждан, что никакого декрета о контрибуции Сталин не издавал и издавать не мог.
В марте месяце, когда армянские национальные Советы пытались организовать оборону Армении против покушений от турок, Сталин, идя навстречу армянским Национальным Советам, временно разрешил, как исключительную меру, взимание налогов с армянской буржуазии на нужды обороны.
Но после мира в Батуме (4 июня 1918 года Армения и Турция заключили Батумский договор о мире и дружбе.— "История") и объявления армянской независимости мы имеем дело с совершенно новой позицией армянских Национальных Советов, заменившей политику обороны против турок политикой союза с турками. Совершенно естественно, что имевшая когда-то смысл исключительная мера о налогах теперь, при условиях, исключающих оборону Армении, теряет всякую силу. Мы уже не говорим о том, что совершенно недопустимо произвольное превращение исключительной и временной меры в постоянный "декрет о налогах"».
Вот только ни единого упоминания о временном характере обложения в целях финансирования армянских отрядов в распоряжении от 16 марта 1918 года не было. Как ничего не говорилось в заявлении от 22 июня 1918 года о том, что конфискации денег и ценностей у буржуазии производятся, но только в пользу советской власти.
«Это была катастрофа»
Однако максимум изворотливости потребовался Сталину, чтобы выбраться из ситуации, в которую он попал, когда его, как тогда говорилось, бросили на решение еще одной крупномасштабной проблемы.
Топливный кризис на протяжении всей Гражданской войны был не менее тяжелым, чем продовольственный. Но с осени 1919 года ситуация со снабжением нефтью и углем временами становилась просто безнадежной. Ленин, выступая 5 декабря 1919 года с докладом на VII Всероссийском съезде советов, говорил:
«Пройдитесь по рабочим кварталам Москвы, и вы увидите страшный холод, страшные бедствия, которые сейчас обострились из-за вопроса о топливе. Здесь мы переживаем отчаянный кризис, здесь мы отстали от потребности. В последнее время целый ряд заседаний Совета Обороны и Совнаркома был посвящен целиком выработке мер для выхода из топливного кризиса... Это был кризис, это была катастрофа, это был голод для рабочих целого ряда заводов и фабрик Москвы, Петрограда и целого ряда других мест. Результаты этой катастрофы сказываются до сих пор».
Добиться некоторого облегчения помогла усиленная заготовка дров. Но наладить поставки угля из Донбасса даже в минимально необходимом для промышленности и транспорта объеме не удавалось. Падение производства там началось еще во время Первой мировой войны, когда в конце 1914 — начале 1915 года необдуманно призвали в армию 38 тысяч рабочих. И ежемесячная добыча, составлявшая осенью 1914 года 160 млн пудов (10 млн тонн) угля, в марте 1915 года упала до 100 млн пудов.
Гражданская война лишь усугубила и без того тяжелое положение. Количество рабочих к началу 1920 года по сравнению с 1917 годом уменьшилось втрое. А ежемесячная добыча, составлявшая в ноябре 1919 года 35 млн пудов, к январю 1920 года снизилась до 18 млн, причем половина этого количества расходовалась на поддержание работоспособности шахт.
Чтобы восстановить прежний уровень производства, требовались рабочие и все, что было необходимо для обеспечения их работы. Прежде всего, продовольствие. Но наладить снабжение во многом мешала неопределенность ситуации с административно-территориальным устройством Донбасса. Руководители созданной в феврале 1919 года украинским Совнаркомом Донецкой губернии с центром в Луганске считали, что весь угольный бассейн должен входить в ее состав. Но немалая часть этой территории до революции была частью Области Войска Донского, и ее новые руководители категорически отказывались уступать земли, богатые остродефицитным топливом.
Способ избавления от дефицита рабочих рук в Донбассе и по всей стране предложил председатель Реввоенсовета Республики и член Политбюро ЦК РКП(б) Л. Д. Троцкий, считавший, что нужно преобразовать не задействованные в боях войска в трудовые армии. В январе 1920 года, выступая на III съезде Совета народного хозяйства, Троцкий объяснял:
«Пока у нас нет полной и безусловной гарантии неприкосновенности границ Советской России, пока мировая политика качается и грозит нам новыми неожиданностями, мы не имеем права приступать к демобилизации. Мы можем, держа армию под ружьем, применять ее частью, в большом или меньшем количестве, в зависимости от условий для хозяйственных задач мы можем извлекать из нее работников, наиболее для нас ценных в хозяйственном смысле, сотнями и тысячами откомандировать их для нужд хозяйства с тем, что, если нам понадобится, мы немедленно бросим их на фронт».
Троцкий сообщил делегатам съезда, что в разряд трудовых переведено уже три армии и на очереди следующие:
«Совет обороны уже утвердил образование трудовой армии на Украине по соглашению с украинским ревкомом».
И именно Украинской трудовой армии было поручено восстановление добычи угля в Донбассе. 20 января 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) поручило возглавить ее особоуполномоченному Совета обороны Сталину.
В утвержденном 21 января 1920 года положении Совнаркома РСФСР и Всеукраинского революционного комитета об Украинском совете трудовой армии говорилось:
«1. В районе Юго-Западного фронта (Украина) создается Укрсовтрударм.
2. Задачи Укрсовтрударма — максимальное усиление добычи продовольствия, топлива, сырья, установление трудовой дисциплины в предприятиях, снабжение предприятий рабочей силой.
3. В распоряжение Укрсовтрударма передаются воинские части, резервные или из запасных частей фронта (смотря по условиям), в размере не менее армии, каковые части используются в качестве рабочей силы или в качестве орудия принуждения, смотря по обстановке».
Никаких административно-территориальных изменений положением не предусматривалось:
«Район деятельности Укрсовтрударма совпадает с районом Юго-Западного фронта плюс Александро-Грушевский угольный район бывшей Донской области…
Все местные учреждения… указанного района (а именно: советы народного хозяйства, продкомы, земотделы, местные отделы Народного комиссариата труда, Народного комиссариата путей сообщения) сохраняют установленную общими законами обеих советских республик связь и подчинение по отношению к своим центральным учреждениям, подчиняются особым приказам и инструкциям Укрсовтрударма через соответственных его членов».
«Добыча падает непрерывно»
Сталин прибыл в Донбасс и вскоре обнаружил, что восстановить добычу угля куда сложнее, чем можно было ожидать. В совет трудовой армии должны были войти представители руководства ведущих наркоматов, наделенные правом без бюрократических проволочек решать возникающие проблемы.
Но 3 февраля 1920 года Сталин телеграфировал Ленину, что Наркомат путей сообщения так никого к нему и не отправил. А представитель Наркомата продовольствия где-то путешествует и не отвечает на посланные ему телеграммы, а потому «хлебное дело до сих пор не сдвинуто с мертвой точки».
Десять дней спустя, 13 февраля 1920 года, Сталин в новой телеграмме с грифом «Вне всякой очереди» сообщал главе советского правительства о Наркомпути: «Этот дряхлый комиссариат не может до сего времени наметить своего представителя».
Куда хуже было другое. Армейское командование, как писал Сталин, саботировало передачу выделенных Украинской трудовой армии полков в ее непосредственное подчинение. С мертвой точки не сдвигалось и обеспечение шахтеров продовольствием: «По достоверным сведениям запасов хлеба в юж. уездах Украины масса, но можно получить их лишь в том случае, если у нас будет кавалерия». Но командование не торопилось и с выделением кавалерийских частей для реквизиций зерна у крестьян.
Мало того, 18 февраля 1920 года Сталин сообщал в Москву, что у него пытаются забрать даже те немногие воинские части, что уже были выделены Укрсовтрударму.
В тот же день в телеграмме на имя Ленина и председателя Совета народного хозяйства А. И. Рыкова Сталин описывал ситуацию:
«1) В Донбассе всего 18 угольных районов, из коих большинство не имеет управления.
2) Запасов угля на поверхности около 25 миллионов пудов, антрацита до 70 миллионов и кокса 3 миллиона пудов.
3) Добыча угля и антрацита падает непрерывно…
4) Производительность труда упала вдвое против деникинского периода и в четыре раза против 1917 года».
Сталин писал и о множестве причин, вызывающих снижение добычи и мешающих отправке угля в промышленные центры страны. К примеру, из-за отсутствия вооруженной охраны из железнодорожных составов по пути расхищалось от 50 до 70 процентов угля. Но в число важнейших проблем он включил и полный развал всей системы управления угольным бассейном — полный упадок партийной и политической работы, совершенно разлаженную деятельность районных административных центров. Упомянул он и о необходимости организации руководства угольным производством в целом.
От слов о трудностях из-за отсутствия единого управления Донбассом Сталин быстро перешел к делу. 20 февраля 1920 года на заседании Укрсовтрударма был рассмотрен вопрос «Границы Донбасса» и решено «избрать комиссию для установления границ губернии». Причем на работу ей отводилось всего три дня.
Нужно заметить, что перекройки прежних границ тогда добивались многие наркоматы и регионы. Зам. наркома внутренних дел РСФСР М. Ф. Владимирский, выступая на VII Всероссийском съезде советов, жаловался:
«Не нужно забывать, что, наряду с перекройкой, идущей сверху и носящей характер несогласованности, идет громадная работа в низах, заменяющая все прежние границы волостей, уездов и т. д. Я не преувеличу, если скажу, что едва ли хотя бы один из делегатов съезда, побывавший в эти дни по делам исполкомов в НКВД, не обращался к нам с вопросом о выделении той или иной волости, об изменении границ того или другого уезда. При этом во всех этих случаях дело идет о вопросе, требующем немедленного решения».
Основной идеей, которой руководствовались в центре и на местах, предлагая изменение границ, стало районирование — объединение территорий не по историческому или национальному принципу, а исходя из экономических соображений. Ядром новых регионов должны были стать промышленные центры, а окружающие районы должны были снабжать их всем необходимым, включая сырье и продовольствие. Причем сторонники районирования убеждали всех, что перекройка границ поможет скорейшему восстановлению промышленности.
«Для чего и собрано экстренное заседание»
В случае Донбасса районирование давало возможность включить в состав губернии хлебородные уезды Украины и распоряжаться имеющимся там продовольствием. А установление единоначалия в регионе позволяло Сталину привычными жесткими методами взяться за налаживание работы шахт.
23 февраля 1920 года Укрсовтрударм решил, что территория украинской Донецкой губернии должна включать все работающие угольные рудники, не исключая и тех, что находились в Области Войска Донского. А два дня спустя члены Укрсовтрударма постановили подчинить Донбассу в продовольственном отношении пять уездов из Харьковской и Екатеринославской губерний.
Однако речь все-таки шла об изменении границ между двумя советскими республиками, и одного решения Сталина и его сотрудников для признания новых территориальных реалий другими ведомствами и организациями было явно недостаточно. Решать этот вопрос в Политбюро или Совнаркоме было рискованно, ведь политические недруги Сталина, прежде всего Троцкий, возражали бы просто из принципа. И потому глава Укрсовтрударма предпринял обходной маневр.
Формально просьбу о пересмотре границ Донецкой губернии в Совнарком РСФСР в начале марта 1920 года направил председатель ревкома Донецкого бассейна В. П. Антонов-Саратовский. Председатель Совнаркома запросил мнение Укрсовтрударма, в протоколе заседания которого от 15 марта 1920 года говорилось:
«т. Сталин сообщает, что в связи с предложением т. Ленина установить границы Донецкой губернии явилась необходимость пересмотреть этот вопрос, для чего и собрано экстренное заседание Совета.
После некоторого обсуждения принято единогласно оставить прежние границы, прирезав 3 уезда: с севера СТАРОБЕЛЬСКИЙ, с юга — Мариупольский и Таганрогский округ весь целиком».
В тот же день Сталин отправил Ленину телеграмму с постановлением Укрсовтрударма об образовании Донецкой губернии из частей Харьковской и Екатеринославской губерний и земель Области Войска Донского и списком включаемых уездов и округов.
Совнарком 23 марта 1920 года принял соответствующее решение, но против него резко возражал Казачий отдел высшего законодательного органа РСФСР — Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) и, по некоторым данным, председатель ВЦИКа М. И. Калинин. Но их протест против решения о новых границах между украинской Донецкой и российской Донской губерниями Совнарком 28 марта 1920 года отклонил.
Тем временем ситуация с добычей угля если и улучшалась, то очень слабо. Сталин пытался явочным порядком переподчинить Укрсовтрударму армейские склады обмундирования и пошивочные мастерские и таким путем добыть одежду для шахтеров. Но результат не впечатлял. Вместо необходимых только на первое время 30 тыс. комплектов обмундирования удалось добыть только 3 тыс. Не слишком менялась и ситуация с продовольствием. Едва ли не каждый пуд муки, соли и махорки приходилось выбивать с огромным трудом в различных ведомствах.
Результат не замедлил сказаться. В марте в Донбассе добыли 24 млн пудов угля, что было в полтора раза больше, чем в январе, но оставалось совершенно ничтожным количеством для продолжавшей испытывать острый топливный голод промышленности. И Ленин регулярно пересылал Сталину огромное количество жалоб на срывы поставок угля.
Впору было признать, что глава Укрсовтрударма не справился с поставленной задачей. Но в апреле 1920 года оправданием для него служила невозможность наладить полноценное управление Донбассом по объективным причинам — скандал вокруг территориального передела разгорался все сильнее.
25 апреля 1920 года президиум Таганрогской окружной партконференции телеграфировал Ленину и Калинину:
«Окружная партийная конференция КПБ Таганрогского округа возмущена неразберихой, творящейся вокруг вопроса о границах Донецкой губернии и Донской области.
Луганск телеграфно предписывает Таганрогу, ссылаясь на Постановление СНК, подчиняться ему. Ростов-на-Дону на это телеграфирует Таганрогу, что границы Донской области остаются прежние. Часть Таганрогского округа без ведома согласия Таганрогского окружного ревкома уже занята Донецкой губернией, где представители Луганска грозят представителям Таганрога арестом вооруженной силой».
В тот же день польские войска начали наступление на Киев, и Ленин решил, что Сталин нужнее на фронте. По сути, Украинская трудовая армия в связи с началом боевых действий перестала существовать. А это, в свою очередь, означало, что Троцкий ошибся, предложив использовать ее для восстановления производства в Донбассе. 21 марта 1921 года Сталин писал Ленину:
«Помните прошлогодний план Троцкого — его тезисы "хозяйственного возрождения" России на основе массового применения к обломкам довоенной промышленности труда неквалифицированной крестьянско-рабочей массы ("трудармии"). Какое убожество, какая отсталость… Средневековый кустарь, возомнивший себя ибсеновским героем, призванным спасти Россию сагой старинной!»
Однако скандал, вызванный передачей территорий Донецкой губернии, не прекращался годами. Особенно сильно партийные и советские руководители в Ростове-на-Дону были недовольны передачей Украине порта Таганрог и отсутствием в регионе собственных запасов угля, необходимых для развития промышленности. Но до тех пор, пока Сталин после смерти Ленина не стал первым среди равных руководителей страны, к их жалобам и аргументам в Москве фактически не прислушивались.
11 июля 1924 года Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о присоединении Таганрога и угледобывающего Александро-Грушевского района с центром в городе Шахты к Юго-Восточному округу РСФСР. Тем самым Сталин способствовал росту авторитета руководителя Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) А. И. Микояна, поддерживавшего генерального секретаря ЦК в его борьбе за власть. Ведь достижение ее вершин и было самой главной проблемой, которую всеми возможными способами во время Гражданской войны и после нее решал Сталин.
