Стала и я собирать сумку с необходимыми вещами: документы, продукты. В магазинах раскупают крупы, моющее, спички, консервы, свечи.. А тут еще и беда с банкоматами Привата, стоят пустые. А у многих зарплата, отпускные… паника. Еще можно расплатиться в магазинах картой. Еще все можно…
С первых дней июля нас мирных жителей стали бомбить с самолетов. Милые «СУшки» стали летать над нами как часы. А, мы,все еще упорно ходим на работу: до 14-15.00, но работаем;сигнал сирены зачастую не работает. Рискуем…
С 17 июля перестали ходить на работу: выдали трудовые книжки и до лучших времен. Очень думали, что на неделю-другую…
Электричество в Камброде пропало с 15 июля: попали в столб по ул. Рылеева — починке не подлежит. Холодильники стали таять… Но связь еще есть. Днем еще как-то держимся: то домашние хлопоты, то просто с соседями постояли (благо с нашей горы виден весь город как на ладони: хоть южные квартала, хоть центр, хоть восток). Вечером, видно как все меньше и меньше светятся окна жилых домов.
Ввели комендантский час. Жду утра, считая минуты. Слушаю дыхание дочери и автоматные очереди. Я не могу спать под аккомпанемент войны
Рано или поздно это должно было случиться. Попадания минами, снарядами, «градом» были в течении июля-августа вблизи моего дома (через улицу, по соседним домам).
Это случилось ночью, в полдвенадцатого. Вопреки расхожему за пределами Донбасса представлению о том, что «все мы тут живём в подвалах», мы жили как и прежде в доме и в подвал спускались лишь во время обстрелов. Точно также делами практически все мои луганские знакомые. Поэтому артобстрел застал нас в постелях. Мины рвались одна за другой. Яркие вспышки, от которых в комнатах становилось если и не как днём, то уж точно — как от включенного света (от электричества мы отвыкли), звон летящих осколков оконного стекла и этот буравящий свист.
«Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины»… Как верно неизбежную магию этого приближающегося свиста снарядов передал в своё время Семён Гудзенко.Мы бежим в подвал.(погреб построен еще до войны). Я отчитываю: «Раз-два-три…» Свист слышится, он приближается неумолимо и хладнокровно, как булавка, которая вот-вот пришпилет нас, будто бабочек, к холодной равнодушной вечности. Я понимаю, что мы не успеем спуститься. Малая кричит: мама падай, а куда: с лева кусты малины с права шикарные кусты роз. И одна узенькая бетонная тропинка. Со всего роста лечу в низ,успеваю только прикрыть лицо.
Помню, затаила дыхание — до самого оглушительного «бабаха» и яркой вспышки.
Как всегда, в таких случаях бывает, только я с дочерью спустилась в подвал, направление обстрела изменилось, наверно, артиллеристы решили бить по новому квадрату. Но мы были счастливы, что Бог хранил нас, что смерть не попала в наш дом.
Есть книга «Невидимка», которую написал не Герберт Уэллс, а каком-то парень из Оклахомы. Книга о человеке, жившем в середине 20-го века в Нью-Йорке. Однажды он понимает, что его никто не замечает, что его нет для других людей, он просто невидимка. Никакой мистики или фантастики, никакой интриги настолько, что по ней даже фильм снимать не стали. Просто книга про негра, которого как бы не было для американского общества.
Для многих мы здесь такие же невидимки. Живущие, погибшие, уехавшие, вернувшиеся – все мы просто статистика для газетных заметок и новостных сводок. «Но ведь это не так?» — спрашивают меня глаза бабулек в аптеках, пьяных мужиков на улицах, мальчишек и соседей, с которыми я общаюсь впервые за все это время. «Нет, не так!» — отвечаю я, но где-то глубоко все чаще скребутся сомнения: не соврала ли я?
Просто на секунду представь, что бы вы делали, если бы за вас уже все решили, а ты не хотите бросать все нажитое здесь и предавать близких, которые ни в какую отсюда не уедут.
Я обычная луганчанка, работала до войны в библиотеке, не ходила ни на референдум, ни на выборы, так как имею свое мнение по сложившейся ситуации. И это мнение не поменялось ни после летних бомбежек и ночевок в подвале, ни после зимних (а сейчас по ночам бывает и сильнее бахает…и не только по ночам). И самое страшное, что я не вижу (как, впрочем, и многие) света в конце тоннеля. Трясина, засасывающая человеческие взгляды и жизни, растет с каждым днем, а если помножить это все на кровную месть (ведь понятно, что не все туда уходят из-за денег), получается безысходность. Пожалуйста, не надо сейчас кричать: «Вата, так вам и надо!»…я просто хочу отбросить лишние эмоции и оскорбления, а как-то трезво посмотреть на происходящее. Хочу ли я остаться белой и пушистой, увы знаю так не получится!.
А «белыми и пушистыми» и не надо, главное, оставаться людьми. С 21-го января вступил в силу пропускной режим и теперь, чтобы получить пропуск для проезда на территорию области под контролем Украины, необходимо на первых блокпостах сил ООС подать кучу документов, чтобы на десятый день получить пропуск. Может, это и хорошо, но вам не кажется, что бюрократический аппарат и своего рода «хабари-откаты» расцветут еще больше, ведь ни для кого не секрет, что коррупция на войне достигает сумасшедших размеров, а съездить к родственникам и друзьям становится крайне сложно. Что? Сидите, не высовывайтесь? Ну, ладно…
В школах теперь новая школьная программа, пятибалльная, книг пока нет, все в электронном виде на флешках. С четвертого класса вводится религиоведение (или что-то в этом роде). Чтобы сделать домашнее задание по некоторым предметам, родители перерывают Интернет, благо, хоть какая-то связь с внешним миром есть. К позитивным моментам для детворы можно отнести бесплатный проезд в общественном транспорте с понедельника по пятницу учащихся 1-11-х классов.
Недавно прочитала высказывание кого-то из верхушки, что «пока есть хоть маленький шанс на мирное урегулирование, мы будем за него держаться». Очень хочется в это верить. Я против войны! Она не нужна никому! Люди погибают каждый день и как достучаться до тех, от кого это все зависит, не знаю…Верю в этот «маленький шанс», но с каждым днем эта вера слабеет и исчезает.Седой, тяжелый туман окутал мой Луганск…
Нам ехать некуда, да и не с чем. Мачеха продала дом отца и свалила к сыну. Нас вновь стали бомбить.Ситуация вновь сложная, результат километровые очереди выезжающих из Луганской области как в июле и августе. Цены на проезд увеличили до сотни грн. Сделала ревизию запасов (денег конечно кот наплакал — 600 грн.; круп и макаронных изделий ну на 1.5 месяца должно хватить, «закрывашку» в погребе пересмотрела — варенье, несколько банок помидор и огурцов, салата ,есть 1,5 литра постного масла. Обнаружила литровую баночку с жиром столетней давности. Перетопила вроде съедобный. Вот с лекарством, моющими и женскими делами туговато. Но знаете «я девушка» хозяйственная, нашла пакетик с обмылками. Олька, сказала, что живем! Сама мыло сварит. Я в августе, когда шли тяжелые бои сдавала кровь в больнице, тогда по талону не получила ничего. А вот перед рождеством нас доноров порадовали: банка тушенки, баночка сгущенного молока и 2 кг муки. Так что я богачка. Только бы было мирно и неслышны разрывы. У нас в Камброде с понедельника нет света и воды, слава богу тепло есть. Мы вновь перебрались в старый центр города на квартиру друзей. Вот так и кочуем. Я до среды буду дома сидеть (мы теперь работаем каждый по два полных дня, чтобы сэкономить на проезды) . Удивительный народ наши люди: слышны разрывы, грохот с трех сторон города, а они в библиотеку мчаться. Нет это не издевка. Поверь это гордость: МЫ НУЖНЫ ЛЮДЯМ У КОТОРЫХ НЕТ ДЕНЕГ,ПРОДУКТОВ ВДОВОЛЬ, ЗНАЧИТ МЫ НЕ ЗРЯ ЖИВЕМ!
На Украине в воскресенье был объявлен день траура в связи с жертвами обстрела Мариуполя, А у меня душа болит. «Ребята», а почему Вы все МОЛЧАЛИ, когда РАССТРЕЛИВАЛИ мой родной Луганск, когда гибли люди на южных и восточных кварталах, в Камброде, когда снаряды ложились на улицы и остановки города по наводке. У нас в Камброде в то время не было мест дислокаций военных подразделений, но результат: пострадали дома мирных людей. Жители Мариуполя боятся выходить из подвала, а Вы спросите НАС, как нам было «весело», когда ни света, не воды, не связи, ни еды. Когда выйти из дома купить хлеба это уже подвиг. Какое Вы имели право с нами не считаться? А теперь и выехать к тем, кто на Украину выехал раньше нет возможности. У нас же прописка — как клеймо каторжника. Вы спросили, кому нужна эта бойня? Не мне, не моим родным. И почему я должна оставлять родительский дом и скитаться по Украине без работы, жилья.. Украинские матери говорят «купите моему сыну бронник, он будет воевать». Вы только вдумайтесь в эти страшные слова ВОЕВАТЬ, значит УБИВАТЬ. И не важно, кто будет перед ним — мужчина с оружием или мирная девочка с куклой. Душа болит. Матери поймите: убивают не только вашего сына, УБИВАЮТ ВЕСЬ ВАШ РОД. Вспомните 90 –е, Нагорный Карабах. Там матери остановили военные действия. Или вы думаете, что ВАС это не коснется. Бумеранг запущен — кто знает, как он вернется. Я верю, что рано или поздно мы сможем остановить войну. Все вместе: Львов, Киев, Донецк. Луганск. Только нужно этого по-настоящему очень-очень захотеть
продолжение письма Светланы С. город Луганск
В проекте «Как я встретил начало войны» каждый житель Донбасса может рассказать, как именно изменила война его жизнь, что произошло в его судьбе с началом боевых действий в Донбассе. Необходимо, чтобы весь мир узнал о тех тревожных днях 2014 года, когда началась гражданская война.
Вы можете отправить свою историю нам на почту: pismo@donbasstoday.ru
