Зачем говорить о войне

 

НОВОРОССИЯ


Донецк, Краматорск, Крым, Луганск, Мариуполь, Новости ДНР, Новости ЛНР, Новости Новороссии, Приднестровье, Ситуация на блокпостах, Славянск, Широкино,

ОПОЛЧЕНИЕ НОВОРОССИИ


Сводки от ополчения Новороссии, Алексей Мозговой, Ополченец Гиви , Ополченец Моторола, Светлодарская дуга, Сводки Басурина,

ЛЮДИ


Адекватные политики запада, Игорь Стрелков,

СОБЫТИЯ


Бои за донецкий аэропорт, Дебальцевский котел, Константиновка, Марьинка, Отставка и арест А. Пургина, Переговоры в Минске, Расстрел автобуса под Волновахой, Стрельба в Мукачево,

ОРГАНИЗАЦИИ


Антимайдан,

УКРАИНА


Геническ, Днепропетровск, Запорожье, Киев, Киевская хунта, Комитет спасения украины, Николаев, Одесса, Подкарпатская русь, Правый сектор, Убийство Бабченко, Украина, УПЦ, Харьков,

ДНР


Горловка
Дебальцево
Ясиноватая

В МИРЕ


Вооруженные конфликты
Новости Белоруссии
Новости мира
Постсоветских пространство
Цветные революции




Война на Украине
 


2020-03-03 16:33


Антимайдан Украина, Новости мира, Новости ДНР сегодня. Последние новости Донецкой народной республики 2022, Вооруженные конфликты. Боевые действия, Новости ЛНР сегодня. Последние новости Луганской народной республики 2022

Опасность бюрократических запретов

Войну нужно показывать. Как бы парадоксально это ни прозвучало, но в этом нет пропаганды боевых действий. Продемонстрировать ужасы уничтожения одной группы людей другой — не значит её популяризировать. Напротив. Все антивоенные книги были насыщены подробностями о быте военнослужащих, о тяготах и лишениях, о переживаниях, которые тревожат солдата во время обстрелов и после первого столкновения с противником лицом к лицу.

Большинство солдат немногословны. Их уникальный жизненный опыт так и останется их личной трагедией, а может быть и не трагедией, а чем-то героическим, но нерассказанным. Не потому, что кто-то слишком скромен или не хочет светиться перед камерами, а банально не хватит навыков. Но это не важно для военного. Главная задача — защитить, а не рассказывать о своей работе. Для этого есть журналисты или писатели. Вот у кого есть все необходимые навыки для рассказа истории.

Этот материал о военной журналистике. О её роли, о том, что отказ от показа боевых действий может привести к забвению.

Во благо журналистов

Telegram стал главным источником информации. В случае, когда гремит где-то на фронте, первым делом проверяешь каналы, которым доверяешь. Кто-то, конечно, по-старинке отправляется в переклички в сообщества Вконтакте. Но там будет много информационного мусора. Telegram оперативнее. К тому же все именитые российские военные корреспонденты, официальные лица Республики уже давно перебрались в мессенджер.

1.jpg

В ноябре известный российский военкор ВГТРК Александр Сладков в своём авторском канале сообщил, что СМИ больше не смогут отправиться на линию фронта на позиции военнослужащих НМ ДНР.

«Представитель пресс-службы Народной милиции ДНР, сегодня, в 09:45, сообщил, что с 13 ноября 2019 года выезд журналистов в подразделения НМ ДНР запрещен. Всю видеоинформацию будет представлять сама пресс-служба.

Формальная причина - опасение за безопасность сотрудников СМИ», — написал репортёр.

Поводом для такого решения стало попадание под обстрел съёмочной группы ВГТРК. По информации Сладкова, в Москве этот факт не подтвердили.

2.jpg

Разумеется, на запрет на посещение журналистами окопов ДНР отреагировали коллеги Сладкова.

«По-моему, это несусветная глупость, ведущая к информационной изоляции. Самоизоляции, если быть до конца точным.

Я не очень представляю, как пресс-служба НМ ДНР, при всем уважении, будет делать репортажи уровня Сладкова, Поддубного или Долгачева. С нервом, с эмоцией, с живыми людьми, а не говорящими головами.

Странное решение, учитывая, что откровенно вражеских журналистов в ДНР нет. Объяснять его заботой о безопасности на шестой год войны - слишком очевидное лукавство», — написал специальный корреспондент «Комсомольской правды» Александр Коц.

3.jpg

«Чушь. На 6-ой год совершать такие ошибки - глупость. Есть десятки примеров последствий подобных решений, все они плачевны», — отреагировал на пост Сладкова его коллега по цеху военкор Евгений Поддубный.

К слову, сейчас Поддубный находится в Сирии, где имеет место эскалация вооружённого конфликта. Он не единственный журналист, который работает в зоне обострения, но аудитория ВГТРК значительно больше любого интернет-СМИ, да и у Евгения огромная армия подписчиков в социальных сетях. Поэтому каждое видео, сообщение, фотография, опубликованные Поддубным, становятся сенсацией. Во многом, благодаря работе съёмочной группы ВГТРК о том, что происходит в Идлибе, узнали тысячи людей.

4.jpg

14 ноября, на следующий день после того, как знаменитые военкоры отреагировали на запрет, Сладков сообщил о том, что руководство Корпуса пересмотрело своё решение.

«ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ НАРОДНОЙ МИЛИЦИИ И ПЕРЕДОВАЯ ВНОВЬ ОТКРЫТЫ ДЛЯ РАБОТЫ СМИ», — констатировал репортёр в своём Telegram-канале.

Ремиссия

Оказалось, что радовались слишком рано. Спустя месяц, под самый Новый год, Александр Сладков записал критическое видео на тему того, что журналисты всё-таки не смогут снимать сюжеты о солдатском быте во время перемирия.

5.jpg

«Репортёры - это не манекены сеном набитые, это люди, в большинстве своём довольно неглупые и адекватные. С ними просто работать надо, а не прятаться от них», — написал журналист подводку к своему видео.

В нём Сладков не скупится на эмоции, да и формулировки не подбирает. Но всё же оно не привлекло того же внимания, что было у первого сообщения. Все просто смирились с новой действительностью.

7.jpg

К сожалению, у каждого решения есть свои последствия.

Обратная сторона

И плевать было бы на желания военкоров, журналистов, которым не сидится на ровном месте в безопасности, а хочется адреналина в кровь пустить. Беда же в совершенно другом.

Утром 18 февраля 2020 года все украинские СМИ затрубили о том, что в районе посёлка Золотое, где ещё осенью прошлого года с трудом состоялся отвод войск, подразделения ЛНР пошли в атаку на позиции ВСУ. Случился международный скандал. Киев кричал об этом так громко, что совсем забыл рассказать о собственных провокациях.

Еще за месяц до этих событий в своём Telegram-канале военный документалист Максим Фадеев сообщил о том, что в ЛНР возобновились бои.

«Рядом с тем же Золотым (тем самым, где еще недавно проводили «разведение сил») на участках около Голубовского и Березовского подразделения ВСУ серьезно продвинулись вперед и, заняв участок серой зоны, подошли вплотную к позициям НМ ЛНР: там, где три недели назад между позициями сторон было 1,5 километра, теперь противников разделяет всего 250-300 метров», — написал оператор 28 января 2020 года.

8.jpg

Но этой информации не придали должной огласки. В Луганской республике уже давно действуют жесткие ограничения для журналистов. Поэтому для общественности агрессором были не киевские силовики, а «боевики так называемой ЛНР».

Буквально накануне сообщения Фадеева об обострении в ЛНР был обстрелян Донецк. Звуки «входящих» снарядов слышал весь город, что стало бы сенсацией ещё несколько лет назад. Но в 2020 году никого этот факт не удивил. Сухая информация не так впечатляет публику, как картинка, когда зритель может себе представить ужас и поставить себя на место тех, кто оказался под обстрелом. В том числе, когда речь идёт о военных, которым также страшно умирать, несмотря на высокую цель – защитить свой дом.

Может сложиться впечатление, что война в Донбассе и вовсе закончилась. В медиа-пространстве никто не говорит об обстрелах, о разрушениях, об обострениях — значит, боевых действий нет. И в то же время переговоры лидеров Нормандской четвёрки, встречи Трёхсторонней контактной группы в Минске, обмен пленными. Всё идёт к лучшему, о чём тут беспокоиться.

Проблема в том, что это неправда.

4 месяца после запрета

Все нынешние сюжеты, которые появляются по большей части в интернет-СМИ — последствия обстрелов жилого массива. То есть, по логике, чтобы снимать в этой части города, военная аккредитация не нужна. В то же время на Youtube-канале пресс-службы УНМ ДНР последний сюжет из окопов вышел 29 октября прошлого года. 80% контента составляют заявления официальных представителей, остальные 20 процентов — это гуманитарная помощь, мероприятия, в которых принимают участие юнармейцы, и те же последствия обстрелов, что выходят в других СМИ. Никакой информации с фронта в медиа-пространство не попадает.

9.jpg

И, быть может, дело в том, что люди устали от войны, не хотят о ней ничего слышать, но и тут промах. У аудитории есть потребность в этой информации. Иначе материалы с передовой не набирали бы тысячи просмотров вместо жалких сотен на официальных заявлениях. Даже акция с поздравлением от военнослужащих ДНР украинских солдат с 23 февраля, и та набрала десятки тысяч просмотров. Что уж говорить о полноценном и качественном материале о быте солдат в период перемирия, которого по факту и нет.

Быть может, такое решение принято с целью избежать паники среди мирного населения? Не убедительный аргумент, ведь даже в период горячих фаз вооруженного конфликта в Донецке работали торговые центры, кинотеатры, отмечались праздники, а в кафе до ночи засиживались дончане, которые могли себе позволить просадить несколько тысяч рублей в баре на алкоголь, а после вызвать такси, которое не так уж и охотно ездит после 10 вечера.

P.S.

Я сидел на заднем сиденье старенького, но ухоженного «Жигулёнка». Здесь мог поместиться всего один человек. За водительским сиденьем было набросано много разных вещей, которые я не стремился рассматривать.

- Прошу прощения, если помешал вашей работе, - извинялся я.

На меня через зеркало заднего вида с пассажирского места смотрел уставшими глазами мужчина в камуфляжной форме. Минуту назад он вместе со своим напарником проверил мои документы. Они встретили меня, когда я снимал разрушенный Путиловский мост недалеко от Донецкого аэропорта. Паспорт ДНР и аккредитация, выданная Министерством информации, дали понять, что я не шпион СБУ. Когда со стороны фронта послышались звуки взрывов, военный предложил подвезти меня до конечной остановки общественного транспорта. Сейчас «Жигулёнок» стоял рядом с жёлтым автобусом с цифрой «25» на лобовом стекле.

- Не стоит. Я всё понимаю. Это история. Это нужно. Просто, Денис, носи с собой лёгкий бронежилет. Хотя бы от осколков спасёт.

Я вышел из автомобиля. Как же всё-таки здорово, что среди военных есть люди, осознающие ценность информации.

***

С 2019 я не продлеваю военную аккредитацию. Это небольшая бумажечка, позволяющая снимать в районе боевых действий.

Двоемыслие. С одной стороны, у тебя есть документ, разрешающий работать на фронте, а с другой — заявку на поездку в окопы не одобряют. Бюрократическое замкнутое кольцо.

Я потерял смысл делать из месяца в месяц новую бумажку, так как она в итоге не выполняет свою главную и единственную функцию — позволять посещать войну.


Источник: asd.news