Широкую известность одессит Богдан Гиганов получил несколько месяцев назад, когда оказался единственным одесским депутатом, вставшим на защиту барельефа Маршала Жукова.
Пришедший в одесскую политику после 2014 года, Богдан не известен ПолитНавигатору по «прошлой жизни». Среди достижений депутата можно отметить сожжение его личного автомобиля и 5 нападений на приёмную в Приморском районе города Одессы.
В непринуждённой беседе с обозревателем «ПолитНавигатора» Валентином Филипповым, Богдан Гиганов рассказал о коронавирусе и националистах в Одессе, способах борьбы с ними, и об антиодесской деятельности центральной и местной власти Украины.
Валентин Филиппов: В нашей импровизированной студии Одесса-Севастополь Богдан Гиганов.
Богдан, здравствуйте.
Богдан Гиганов: Здравствуйте.
Валентин Филиппов: Богдан, в Одессе коронавирус, в Одессе карантин. Но мы же с вами прекрасно знаем, что большинство населения Украины и, к сожалению, большинство населения Одессы, живут без накоплений, без сбережений – от зарплаты до зарплаты. И требовать от этих людей, чтобы они неделю, две, три выбросили из своей трудовой деятельности….
Ведь это неоплачиваемый карантин, это же неоплачиваемый больничный, где хотя бы какая-то минималка платится. Людям говорят «Сидите дома, не ходите на работу». Так они завтра умрут от голода.
Более того, государство могло бы как-то подумать, например, отменить квартплату, коммунальные услуги на время карантина, ещё какие-то ввести поддерживающие меры, однако, пока, по-моему, такого нету, да?
Богдан Гиганов: Смотрите, что получается: государство вроде бы как популистические такие ходы принимает. С одной стороны, что у нас очень большое количество, я б, наверное, сказал бы доминирующее, неоформленных людей официально, которые зарабатывают свою свежую копеечку каждый день. Это, и давайте так практически, это фитнес-тренеры, это работники рынков, ларечники, это официанты, это парикмахеры. То есть, это люди, которые опираются именно на ту копеечку, которую они зарабатывают ежедневно. Таксисты, в конце концов.
И я понимаю, что для них это очень сложный удар, я б сказал, для их семей, потому что физически нечего будет кушать, физически не на что будет купить какие-то препараты. Я же говорю, у нас не коронавирусом единым, у нас каждая семья, в том числе входящая в эту категорию, ну, имеется в виду какие-то инсулиновые, – требует препараты, может быть какого-то другого характера, поэтому я это всё понимаю.
Другое дело, что как вы думаете, что лучше: переждать или пересидеть две недели или вот, в режиме таких полумер, в которых мы сейчас находимся, мы и так это сейчас переживаем, у нас ничего не работает, но при этом все мы ходим по улицам, мы его распространяем, но ничего не работает, копеечку свежую так никто и не зарабатывает. И это растянется на месяцы.
Я не говорю о том, что процент зараженных будет значительно выше и процент смертности соответственно. Я говорю о том, что эти 2-3 месяца люди не будут зарабатывать. Так что лучше – 2-3 месяца или 2 недели?
Валентин Филиппов: Ну, лучше две недели, но, блин… Потом на год затянут карантин.
Богдан Гиганов: Нет, ну у нас же экономика. Давайте поговорим о второй части вашего вопроса: это что предложило государство. Государство предложило отсрочку кредита для малого и среднего бизнеса, для физических лиц, государство предложило отмену в какой-то части или помощи в компенсации оплаты на коммунальные услуги. Другое дело, что значит «предложило».
Мы понимаем, что сделать популистическое заявление или выдать распоряжение – надо ещё понимать, как оно будет работать внизу. Например: не платите кредиты на время карантина. Окей, но не платите кредиты кто? Чтобы не платить кредиты надо собрать какие-то справки, что у тебя есть этот кредит, это ж не просто человек расслабился и к нему не приходят коллекторы или не начисляется пеня. Банки и коммерческие структуры прекрасно начисляют эту пеню. Я сейчас платил коммунальные услуги, у нас даже сейчас через терминал подняли процент за оплату коммунальных услуг. Ну, это же…
Мы понимаем, что для кого-то коронавирус это проблема, а для кого-то возможность заработать. Поэтому государство говорит:
«Мы вас освободим, там, или, может быть, как-то поможем какой-то категории населения не оплачивать коммунальные услуги или частично будем дотировать». Какой? Люди не знают, какая категория в это входит. А чтобы собрать справки, подтвердить, что у тебя нет дохода, нет возможности оплатить это, потому что это надо будет, это ж будет своего рода субсидия, чтобы собрать, подтвердить, что у тебя нет такой возможности, надо будет собрать справки. Где?
В госучреждениях, которые закрыты сейчас на карантин, которые никого не принимают. То есть, получается, что они выдают распоряжения только для популизма, чтобы люди понимали, что они как-то это все дело… вроде как идет забота, но работать это не будет. А тогда, когда это массово сейчас начнет доходить до населения уже через месяц, когда люди будут думать, что «А, так кредит можно просто не платить».
Нет, просто не платить его нельзя, нужно собрать какую-то справку, какой-то пакет документов, отнести, где-то зарегистрироваться, банки не работают, коммунальные управления не работают. Получается, что человек, даже собрав эти кое-как документы, он никуда их не сможет отнести, а процент и пеню ему в это время начисляют.
И когда дойдет время, мы ж рано или поздно выйдем из этого карантина, выйдем из этой «войны за здоровье», как сказал Макрон, очень красиво и очень точно. То есть, тогда люди просто все, простите, офигеют от того, что будут бешеные начисления. И когда они будут бегать по этим банкам, по госучреждениям, по кабинетам министров, по представителям местной власти и говорить о том, что «Да вот же заявление нашего премьер-министра, а вот реальная платежка по кредиту, или вот у меня пеня. И что мне делать?» И это серьезный коллапс, потому что страной на данный момент управляют люди, которые в этом абсолютно не разбираются.
Валентин Филиппов: Нет, ну в чем-то они разбираются. Вот смотрите, например, они гарантировали гражданам Украины, детям Украины обучение на украинском языке и они его обеспечивают. Более того, они гарантировали, что отказаться от использования этого права практически невозможно. Значит, что-то у них получается, правда?
Богдан Гиганов: Это очень больная тема…
Валентин Филиппов: Ну, я понимаю. Я даже не знаю как без сарказма…
Богдан Гиганов: Я как представитель Юго-Востока, как житель, украинец, русский украинец, давайте назовем это так…
Валентин Филиппов: Русский, гражданин Украины, но русский.
Богдан Гиганов: Давайте я скажу вам, знаете, как: я – украинец, живущий в русскоговорящем городе, как представитель Юго-Востока, который в большинстве своем дали доминирующую, большущую поддержку действующему уже президенту и его команде. Мне очень обидно, что президент Зеленский, который обещал населению, в том числе Юго-Востока, слушать и слышать людей, он говорил о том, что каждый регион будет волен сам решать свою судьбу, мы говорили о том, что у нас будет введен такой главный принцип «народовластия» – люди будут выражать свое мнение, и, исходя из этого мнения, государство будет принимать законы.
Вместо этого мы видим, что русскоговорящее население сегодня не может просто своего ребенка отправить в русскую школу, у нас в Одессе нет русских школ. Это очень больная тема. Нет, простите, ну это правда. И когда мы сейчас надеялись ещё какое-то время, что президент Зеленский наложит вето на тот законопроект, который приняли его же «слуги».
А, ну простите, но когда это сейчас случилось вот несколько недель назад, три недели назад, кажется, он подписал этот закон, мы все четко, уже знаете как, определили что это за человек, что у него на самом деле на уме, и что все его слова, с которыми он шел, все его лозунги и обещания в свое вот это вот президентское кресло – ничто иное просто, как обещания, как политтехнологический ход.
Все политики, которые до него были, они как-то мягко обыгрывали. Знаете, ну, политик, он вроде как на то и политик, чтобы не давать точных и конкретных обещаний. А ему люди поверили, потому что он точно сказал им «Ребята, у нас есть приоритеты и мы будем над ними работать. У нас есть вопросы мира, потому что мы не хотим, чтобы наши граждане гибли с одной стороны и с другой стороны»…
Валентин Филиппов: Не, ну подождите, ну он этих же граждан, с другой стороны, называл мразями, он говорил: «Вот, защищаемся от мразей», тоже, это его цитата, которая…
Богдан Гиганов: Ну, до президентского кресла он так не говорил. Когда он был кандидатом, он такого не говорил.
Валентин Филиппов: Когда кандидатом – нет, а перед тем как стать кандидатом он это говорил.
Богдан Гиганов: Честно говоря, я не помню такого выражения…
Валентин Филиппов: Это есть на Youtube …
Богдан Гиганов: Я вам скажу так, что когда был человек просто человеком, простым гражданином, гражданин Украины, может быть, что-то в порыве он где-то что-то какую-то ненависть и допустил. Какое-то высказывание, за которое он в принципе не должен нести пока ответственность, потому что мы не знаем, так думал, не думал, может у него какой-то провокационный вопрос был, я не знаю. Я не хочу сейчас думать о Зеленском, как о шоумене, потому что шоумен, в любом случае, мы понимаем, это актер по жизни. Мало ли для каких целей и почему он это сказал.
Но когда он стал кандидатом, он начал мыслить уже как политик, людям он начал обещать как политик, как будущий руководитель государства. И когда будущий руководитель государства говорит о том, что «Мы будем думать о мире и у нас есть единственная возможность – это прямые переговоры. И вопросы языка не самые приоритетные, потому что мы все украинцы, там – Львов, Франковск, Одесса, Запорожье, мы все разговариваем и понимаем друг друга, и не надо на этом спекулировать. Есть более первоочередные задачи, и не надо нам навязывать других героев, каждый регион сложный по-своему, у каждого есть свои герои, давайте дадим возможность этим регионам выбирать названия улиц, какие памятники ставить, каких героев чтить. И с этим не будет никаких проблем при моем президентстве»…
Вот, тогда это уже были официальные заявления человека, который тщательно обдумал каждое свое выражение. И когда он стал президентом и начал делать совершенно кардинальные вещи: торговать землей без спроса украинцев, навязывать свою идеологию без спроса украинцев, вопрос русского языка, не русского языка, да ладно с этим русским языком, сколько можно о нем говорить, у нас 136-138 национальностей живут на территории одесской области, у нас есть и другие меньшинства. Почему, например, сегодня…
Валентин Филиппов: Подождите, подождите, но другим меньшинствам…
Богдан Гиганов: Им же льготу дали.
Валентин Филиппов: Им дали какую-то льготу, квоту.
Богдан Гиганов: Нет-нет, я хочу, чтобы вы понимали, у нас вопросы русского языка не поднимаются, и ограничение обучения пошло уже сейчас, закон уже вступил в силу, а вопросы других национальных меньшинств аж через 2 года с 23-го кажется или с 22-го…
Валентин Филиппов: И их же не полностью переводят. У них там что-то квота 30% на украинском…
Богдан Гиганов: Да, да. Я уже не говорю про квоты. То есть, получается, что вопрос русского языка имеет какое-то более предвзятое отношение.
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: Сегодня запретите и полностью. Вопросы других национальных меньшинств мы будем рассматривать чуть позже и как-то квотировано. Это несправедливо. Простите, но это прямое ущемление русскоязычного населения. Поэтому, конечно же, когда сегодня мы говорим о коронавирусе красивые слова, он записывает, мы же понимаем, что он человек медийный и он знает, как это делается.
Но хлеба и зрелищ, которые от него люди ждали, мы больше не ждем. Даже на зрелища люди реагируют уже совершенно адекватно. Ведь когда человек говорит: «Мы эвакуировали наших граждан», и при этом мы знаем, как эта эвакуация проходила, какой позор это был на весь мир, и что он лично пообещал девочке Насте, и это уже обошло весь интернет, она это сделала, она догадалась, что нужно записать этот разговор, который у них состоялся, телефонный, и она выложила это в сеть. И когда президент лично звонит девочке и обещает эвакуировать её и не делает этого…
Валентин Филиппов: Вот, кстати, мне тоже непонятно, неужели нельзя было нанять самолет и действительно слетать, ну что там, в конце концов?
Богдан Гиганов: Он обещал, что они это сделают, ведь он же позвонил, ведь он же хотел это сделать. Почему не довели до конца эту ситуацию с эвакуацией, я не понимаю. И когда он сейчас говорит, вот буквально пару дней назад у него было в своем выступлении, я уже не помню, кажется в пятницу прошлую, он вставил эту фразу, говорит: «Мы достаточно успешно заботимся о нашем населении, о наших гражданах, которые находятся на территории других стран, достаточно вспомнить эвакуацию из Уханя, как классно это всё прошло». Это же чушь полнейшая, ну мы же это понимаем. Я раньше относился двусмысленно, знаете, я разделял Зеленского от «слуг народа». Потому что мы понимаем, там такой конгломерат собрался.
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: Но – нет. Я после некоторых серьезных таких вот ситуаций, по которым нет третьего мнения, а есть только две стороны медали, я для себя четко сделал и я вижу, что люди тоже начинают в этом разбираться. Вот эта вот зеленая эйфория этого сериала, она немножко отходит. И, простите, конечно, но я сейчас не могу не сказать о том, что с недавнего времени являюсь партийным человеком. И если уж говорить о партии, к которой я сейчас имею прямое отношение, это Оппозиционная платформа «За жизнь», то люди, которые являются опытными руководителями этой политической силы, которые имели прямое отношение к строительству государства Украина, выводили его из кризиса, я имею в виду – Виктор Владимирович Медведчук, мы знаем, что он был руководителем администрации президента при Кучме, а более благоприятного времени в Украине я, вроде как, и не помню.
Эта политическая сила на сегодняшний день объединяет не только опыт прошлого времени, а и возможность и желание подтягивать молодое поколение и передавать этот опыт, новые лица, но с возможностью передачи опыта.
Я начал как-то по-другому к этому относиться… люди начали приходить в приемную, даже те, которые голосовали за «слуг народа», даже те, которые голосовали за другие политические проекты, приходят и хотят вступать в партию. Я занимался политикой пять лет, строил в Приморском районе города Одессы… ну, не буду сейчас рекламировать, но я имел отношение к другой политической силе… ну, как, в принципе, чего там…
Валентин Филиппов: А я не в курсе, честно говоря.
Богдан Гиганов: … я руководитель приморской партийной организации с момента её основания в Оппозиционном блоке, с 14-го года. Вот когда я увидел этот беспредел, который случился, я понял, что сидеть больше на диване нельзя и надо что-то делать, и всё делал для того, чтобы вернуть государство в конституционный строй, ну, естественно законным путем, и вступил в Оппозиционный блок.
И с 14-го года, да чего только у меня не было – и машины жгли, и… да я не хочу даже всё это перечислять. И семь нападений, вот если кто-то слышал где-то о нападках на приемную Оппозиционного блока, это же всё про мою приемную, всё про один адрес на Пироговской, поэтому я знаю, как люди реагируют на предложение вступить в партию. Я вам скажу, что за неделю, мы вот буквально неделю или две как вот сейчас была региональная конференция, причем мы работаем в таком лайт-режиме, аккуратном, потому что введен карантин и мы его не нарушаем, у меня в Фейсбуке просто желающих вступить в партию молодых людей, ну, не знаю, там, несколько десятков уже.
И если мы сегодня говорим, что главные тезисы, которые нас объединили – это вывести страну из глубокого кризиса, это вернуть стране долгожданный мир, то, помимо всего прочего, у каждого какое-то свое видение этого процесса. Но мы, когда говорим о том, что кто-то должен лидерствовать в этом процессе, то мы должны также понимать, что есть люди, у которых может получиться, а есть люди, которые хотят, но они очень далеки от этого процесса, и они никак, при всем своем желании, не в состоянии будут это реализовать.
Поэтому, конечно же, сейчас люди четко понимают, что единственный человек, который в состоянии сегодня как-то настроить эти мирные переговоры… эта вот группа сейчас, которая организовалась, я бы сказал, межпарламентная, вот буквально недавно тоже была поездка в Россию, и межпарламентские вот эти вот группы сейчас будут там, там тоже будет подключена Франция, Германия, поддержала Россия её… я надеюсь, что именно вот эти объединения дадут какой-то желаемый результат, когда прямые переговоры, только прямые переговоры, друг с другом. Мы все, если мы говорим о конфликте на Донбассе, мы – украинцы, и…
Валентин Филиппов: Ну, нет, я с вами не согласен. Я глубоко с вами не согласен, я вам объясню. Я – русский. Я – гражданин Украины, но я – русский. Мы – не украинцы. Мы – граждане Украины, но…
Богдан Гиганов: Подождите, мы – русские украинцы, так?
Валентин Филиппов: Нет. Я – русский, я не украинец. И нас миллионы. Я – русский, и вот вы говорите «русскоговорящие», а я с вами не согласен. Мы – русскокультурные, кроме всего. Потому что не только язык, не только язык, а наши памятники, Екатерина II, Дюк. Дюк, он наш, русский. Понимаете? Жуков, он наш, русский.
Богдан Гиганов: Я вас понимаю.
Валентин Филиппов: Поэтому не надо говорить «украинец». Гражданин Украины – да, но никак не украинец.
Богдан Гиганов: Смотрите, я к этому отношусь вот знаете как? На таком простом примере. У меня есть братья, родные братья. Мы жили вместе, мы очень долго жили вместе, ну, как и любой другой человек, который рос, мы же понимаем, до какого-то совершеннолетия, и разошлись. У каждого есть своя семья. Мы поддерживаем друг друга в трудную минуту, у нас общие ценности, общие желания, общие родители, в конце концов. Но у каждого своя семья. У нас одна культура, мы одна семья, мы искренне радуемся победам друг друга и сопереживаем поражениям, мы вместе собираемся на праздники. Ну, и так далее, Вы поняли мою мысль. Но, тем не менее, у каждого своя семья.
Валентин Филиппов: У каждого.
Богдан Гиганов: В данном случае, Россия для меня – старший брат, я об этом говорил и не скрывал. Но у нас у каждого своя семья.
Валентин Филиппов: Да, но вы только что мне не объяснили, почему вы теперь не Гиганов, а, к примеру, Гиганенко. Вы же не Гиганенко, правда же? Вы – Гиганов.
Богдан Гиганов: Нет, я – Гиганов.
Валентин Филиппов: Хотя у Вас другая семья от братьев. Вы живете в городе Одессе, у этого города есть своя история. Да?
Богдан Гиганов: Конечно.
Валентин Филиппов: Есть свои, так сказать, сыновья этого города, которыми можно гордиться. Да? И от того, что этот город находится административно на территории Украины, административно, жители этого города не становятся от этого украинцами, и у них не меняется история, у города история не меняется.
Богдан Гиганов: Нет, я с вами не согласен.
Валентин Филиппов: И люди, которые этот город строили, они не меняются вдруг, не выясняется, что вот оказывается это не Ланжерон вот это вот строил. Все равно Ланжерон.
Богдан Гиганов: Я с вами не согласен. По одной простой причине. У нас есть паспорт, в нем четко написано, что человек, рожденный в Одессе, по национальности украинец.
Валентин Филиппов: Нет. Простите, пожалуйста. Я хочу вас поправить. В украинском паспорте национальность не указана. Вы можете посмотреть.
Богдан Гиганов: Хорошо, да, согласен. Громадянство.
Валентин Филиппов: Громадянство. Поэтому с громадянством я не спорю, но национальность, извините, у каждого своя. И культура у каждого своя. Правда?
Богдан Гиганов: И я тогда напомню о том, что именно на территории одесского региона, это самое многонациональное…
Валентин Филиппов: Да, 134, а по советской переписи 2 японца еще проживают.
Богдан Гиганов: Так вот, это самое… То есть, я для себя Одессу считаю, как вот, культурной столицей, потому что мы все уживаемся, мы все братья, все одесситы.
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: И в первую очередь, даже, чтобы вот этот спор сгладить, где бы ты на территории какого-либо государства ни находился за границей, когда ты говоришь «Украина», многие не знают даже, где это. Когда ты говоришь какой-то другой город где-то в Украине, – тем более не знают. Но когда ты говоришь «Одесса», тебе больше не надо никаких объяснений. И на самом деле я даже могу сейчас, это как-то, знаете, так, эту тему подытожить, что мы же сейчас с вами разговариваем… вот у нас вроде как даже появилась какая-то дозировка раздора, маленькая…
Валентин Филиппов: Нет.
Богдан Гиганов: Ну, вроде как несогласие в какой-то мысли, давайте так. Ну, я не знаю, как это правильно сказать, давайте так, спор, легкий спор.
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: Я говорю одно, вы говорите другое. И при этом всём я к вам очень хорошо отношусь.
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: Мы дальше продолжаем общаться, я не закрываю монитор и вы тоже меня не ругаете. Да? Мы как-то с вами сейчас находим какие-то точки соприкосновения, кто-то кому-то уступил где-то в чем-то, кто-то на чем-то настоял. Это говорит о том, что у нас действительно проявляется вот эта вот одесскость, потому что уживаться на территории региона стольких многонациональных этнических культур не могут в другом.
Валентин Филиппов: Вы знаете, да, действительно, на других территориях не уживаются, в общем-то. Да, я знаю.
Богдан Гиганов: Да. Там по-другому. Я не хочу сейчас тоже делать такую антирекламу, все-таки это неправильно.
Валентин Филиппов: Нет, ну а почему антирекламу? Я вот действительно заметил, во многих других регионах по национальному признаку сразу землячества появляются, они сразу…
Богдан Гиганов: Да, есть такое дело. Я даже вот сейчас был зимой на Буковине, я получил массу позитива от посещения нашего, так сказать, карпатского лыжного курорта, но был и негатив национального какого-то характера, было, было. Ну, к нам подходили, прямо откровенно, то есть, выражали прямо такое… не хочу сейчас даже передавать, что нам говорили… но было некомфортно, местами даже опасно. Поэтому есть в Украине, ну, опять-таки, поймите, в семье не без урода, мы же это понимаем.
Валентин Филиппов: А не много ли уродов, а?
Богдан Гиганов: Слушайте, ну а где их мало? И вот сейчас…
Валентин Филиппов: Да, ну хорошо, их допустим везде много. А чего они у власти оказались?
Богдан Гиганов: Ну, давайте просто спросим друг у друга, что значит «чего они у власти»? А вы не знаете, чего они у власти оказались?
Валентин Филиппов: Знаю.
Богдан Гиганов: Я могу просто прямо сказать, что единственный рецепт от всех этих ребят – изменить, назовем это, повестку дня сейчас в Украине. Это просто оставить их без финансирования и крыши государственной. И всё. Не будет больше никаких разговоров, никаких митингов, никаких вот этих вот провокаций каких-то. Ничего этого не будет, потому что люди будут жить совершенно другими ценностями. Они раньше были никем, вот так никем собственно и останутся. Вот был там период шестилетней смуты в Украине, где они там ощущали себя кем-то, где с ними, там, считались, но Украина от этого сейчас очень сильно отойдет, мы же понимаем, что…
Валентин Филиппов: Вы думаете?
Богдан Гиганов: … дети революции, ну, так или иначе…
Валентин Филиппов: Революция их должна сожрать.
Богдан Гиганов: Да. Поэтому сейчас уже повестка совершенно другая. Я говорил, что после коронавируса мир прежним не будет. Будут совершенно другой мировой порядок, глобальные стандарты, другие союзы и принципы. Я смотрю, что где эти сейчас националисты, патриоты? Нет заказов.
Валентин Филиппов: Так подождите, сейчас будут заказы. Сейчас введут карантин жесткий, закажут националистам, чтобы они ходили людей по улицам гоняли, да и всё. Вот вам заказ. Это с одной стороны. Но с другой стороны, знаете, вы мне подсказали такой заголовок «Одессу спасет коронавирус». Ну, звучит же, согласитесь.
Богдан Гиганов: По-одесски, конечно же юморно, но всё на самом деле очень невесело. И я бы хотел, чтобы это побыстрее закончилось.
Валентин Филиппов: Хорошо. У меня к вам другой вопрос. Поскольку вот у нас тут нет такого напряга с коронавирусом… ну, видимо люди мягче как-то относятся, может быть, власть как-то не сильно этим пользуется, СМИ не сильно хайпуют…. У нас все-таки тут вот больше к Одессе вопросы другие. Вот ваше мнение, я смотрю вы, вообще, оптимист на самом-то деле, поскольку политикой занялись с 14-го только, то есть опыта меньше, поэтому оптимист.
Богдан Гиганов: Я не оптимист, я реалист-идеалист, я бы сказал так. Я вижу определенную цель, и я её планомерно добиваюсь.
Валентин Филиппов: Реалисты патроны покупают.
Богдан Гиганов: Ну, не без этого.
Валентин Филиппов: Вот мы говорили о русскокультурных, о русскоязычных, о нашей истории. Вспомнили Жукова, Екатерину, вспомнили школы, в которых преподавание не ведется на родном языке, да? Распоряжением президента нового нашего старого клоуна….
Богдан Гиганов: Не только с распоряжения президента, я хочу добавить, и при поддержке местной власти. Местная власть, я как депутат Одесского городского совета, я четко знаю, что делает сегодня исполнительная власть в городе, это… ну, я даже не хочу материться.
Валентин Филиппов: Ну, значит, им такое условие поставили.
Богдан Гиганов: Слушайте, ну давайте так, ну что значит «поставили условие»? Ну, ты же руководитель, высший руководитель…
Валентин Филиппов: Да когда тебя суды вот так вот держат, так что там. Нам землей торговать или нам русский язык защищать? Вы извините, я…
Богдан Гиганов: Ну, у каждого свой выбор. Я вам скажу, у каждого свой выбор. И когда ты стоишь перед таким выбором, когда тебя душат за горло, выйди и скажи честно «Душат за горло, заставляют делать вот это, вот это и вот это». И неважно, какие последствия будут.
Валентин Филиппов: Так этим важно.
Богдан Гиганов: Важно, что ты честен с людьми, которые тебя избрали. А если ты пытаешься заигрывать и с теми, и с теми, и с теми, чтобы просто пропетлять, но остаться – это обман.
Валентин Филиппов: Да
Богдан Гиганов: Обман в первую очередь перед самим собой и перед теми людьми, которые на тебя надеялись. Поэтому здесь я с вами готов поспорить.
Валентин Филиппов: Ну, я помню наших депутатов, я среди них провел достаточно много времени. Для меня вот после 14-го, так я вообще… я помню, как они в 14-м прятались просто все, чтоб не дай Господи не запачкаться, потому что мало ли что произойдет дальше, хотя тогда зимой 14-го было еще неизвестно, чем это всё кончится. А вот когда земельные вопросы на повестке дня, сразу у нас полный кворум, мы все голосуем, мы все выступаем.
Богдан Гиганов: Да.
Валентин Филиппов: Как всегда Гурвиц на концовку сессии оставлял земельные вопросы для того, чтобы люди не разошлись. А после земельных вопросов просто все по домам расходятся. Всё. Ну, мы ж знаем.
Богдан Гиганов: Я не хочу это комментировать, я на последней сессии, когда уже был карантин, я даже взывал, что «Друзья, если мы просим людей, а мы же просим людей, появилось распоряжение городского головы о введении карантинных мер, и взывали к сознательности, что, друзья, давайте какое-то время побережемся». Мы просто назначаем сессию, буквально несколько дней назад она была, и в ней полный full, 150 или 200…
Валентин Филиппов: Земельных вопросов. А что сказал президент Украины? Что сказал президент Украины? Надо анти-, как это, антикоронавирусные меры вводить. И среди этих мер он привел что? Принятие рынка земли и взять кредит у МВФ. Ну, вот зачем это всё. Да? Мы же знаем чем они там занимаются.
Богдан Гиганов: То, что они сейчас делают, это ярко показывает для чего они вообще пришли. Ну, простыми словами.
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: Не для того, чтобы выводить страну из кризиса, не для того, чтобы обеспечить потребности населения, как материальные, так и идеологические. Мы понимаем, что идеология, она в какой-то степени так же тревожит большинство людей. Ну и когда эти ребята пришли с рассказами о том, что «Ми – вирок попередньому президенту», ну, то есть это же четко было сказано Зеленским на дебатах, и люди ему верили, увидели в нем, действительно, как приговор.
А получается, никаких таких разговоров больше не ведется, никто не сидит в тюрьме, никаких посадок. Ну, это же главный тезис был – «Весна прийде, посадки будуть». Землю – референдум. Что еще? Мир… Ну, не вижу желания. Что еще там у него такого было? Вопросы идеологии. Ну, собственно, тоже. Как можно было демонтировать со здания областного военкомата барельеф великому человеку маршалу Георгию Константиновичу Жукову силами активистов, которые состоят под уголовными делами по сожжению одесситов в Доме профсоюзов? Как? У меня просто в голове не укладывается.
Значит, Минобороны обращается к активистам, которые убивали людей 2-го мая, и этому есть масса подтверждений, и они находятся сейчас в судах эти все дела, обращаются к ним и те, в общем-то, выполняют, как подрядчики Министерства обороны… Уже ж при Зеленском, не при Порошенко, я бы еще понимал, если бы это было при Порошенко, я б, наверное, даже не вышел бы, потому что я думаю «Ну, что хотеть от этих идиотов?». Но при Зеленском-то уже, живом, как говорится, ну понимаете?
Валентин Филиппов: А Вы не считаете, что он тот же клоун, что он тот же актер, что он просто на работе? Он просто на работе, у него есть сценарий …
Богдан Гиганов: Я считаю, что сейчас видно кто его поставил, и какие у него цели и задачи.
Валентин Филиппов: Ну, мне умные люди говорили ещё до выборов, что он будет землю продавать, а больше ничего не делать.
Богдан Гиганов: Ну, давайте так, умные – не умные, но в любом случае выбор-то был невелик между Порошенко и Зеленским. Я тоже говорил: «Друзья, давайте проголосуем за Зеленского, не потому, что он Зеленский, а потому что то, что было при Порошенко, мы уже знаем». Но то, как будет при Зеленском, мы не догадывались.
И вот то, что белым днем активисты в кавычках, уголовники точнее, на подряде у Министерства обороны демонтируют барельеф человека, который к Одессе имеет непосредственное отношение. Ведь тут же не стояла задача навязать кому-то правила декоммунизации. Вопрос не в декоммунизации, а в том, что этот человек имеет к нашему городу непосредственное отношение, это не Франко, который здесь никогда не был … он здесь жил и работал.
Даже если вы его не признаете, как героя, но вы признаете, что он здесь жил и работал? Признаете. Ну, тогда это же история. Так что ж вы тогда делаете, гады? Понимаете, тут такой момент, что это было спровоцированное действие, и для чего это было сделано, я не понимаю. Я думаю, что они хотели, таким образом, о себе напомнить.
А есть ещё такое предположение, что это было желание показать местной властью Киеву, что здесь все процессы контролируются, потому что все эти активисты на данный момент находятся на службе у местного, назовем так …
Валентин Филиппов: Ну, отсюда, из-за поребрика, первая мысль была, что вот Труханов разыгрывает карту а-ля Кернес. А когда вы выступили в защиту барельефа, про вас сказали такую штуку, что «О, видимо готовят нового мэра Одессы. Что вот заступник Жукова…». Но сейчас уже видно, что нет.
Богдан Гиганов: Я не человек Труханова абсолютно …
Валентин Филиппов: А мы ж тут не знаем
Богдан Гиганов: Я находился с ним всегда в идеологической борьбе… Вы же упоминаете земельные вопросы, к примеру, значит вы понимаете как работает одесский городской совет. У меня нет ни одного голосования за всю мою каденцию не только с группой «Доверяй делам», которая принадлежит на праве собственности одесскому городскому голове, потому что они, когда хотят тогда собираются и делают что хотят, такой закрытый клуб по интересам… ни одного голосования с ними. У меня все голосования не расходятся с моими внутренними убеждениями.
Вопросы земли я поддерживал крайне редко и не блоком, когда туда и хорошее, и плохое, там, и землю в Аркадии отвести, и под какой-то санаторий социальный отвести. Нет, у меня этого нет ни разу, ни по одному вопросу. Я готов по каждому голосованию отчитаться…
И сколько активистов, какая у меня с ними война, никто не смог ничего предъявить. Машину жгли мне по причине того, что заблокировали строительство, там, 411-й батареи, опять-таки. Ну, вы же одессит, вы же понимаете, что 411-я батарея – это святое место для одесситов. И когда одноименная строительная компания, не хочу делать ей рекламу или антирекламу, захотели разработать детальный план территории и поставить там 200 000 квадратных метров в дубовой роще аккурат возле мемориала – это преступление …
Валентин Филиппов: Но они же уже положили глаз, они будут за это бороться.
Богдан Гиганов: Нет, прошло, слава Богу 4 года с того времени, или 3.
Валентин Филиппов: Ну, слава Богу. Я вам хочу напомнить, например, вы говорите «под санаторий»… Я помню, как санаторий «Россия» отдавали под кардиологическую клинику для одесситов, где будут бесплатно лечить сердечные заболевания и делать сложнейшие операции на сердце и все дела. Мы на сегодняшний день знаем, что находится на месте санатория «Россия».
Богдан Гиганов: Мы знаем, да, полностью дома. Это тоже больная тема. Вообще длинная история этих отводов.
Валентин Филиппов: Это многолетняя история.
Богдан Гиганов: При мне, вот в этой каденции муссируют тему двух санаториев. Это санаторий «Красные зори», который развален, мы понимаем укрздравница ведет там какую-то своеобразную черную, какую-то я бы сказал, кулуарную работу. Они хотят это или выгоднее продать или ещё что-то, но мы там всячески с коллегами это блокируем. И санаторий «Лермонтовский».
Валентин Филиппов: Ну, «Лермонтовский» давно начали.
Богдан Гиганов: Ругались, дрались, что мы только там ни делали, и в Киев ехали, ещё что-то…. Отдали его воякам. Вояки говорят: «Мы не будем его застраивать, мы будем его развивать». А для чего воякам санаторий был? «Мы будем там лечить АТОшников». Только ни один АТОшник там не прошел никакую реабилитацию, я сейчас этим вопросом занимался. Красивенько отрезали участочек небольшой земли, деревья уже начинают пилить. Вот чем занимается у нас Минобороны. Понимаете?
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: И как бы всё это очень грустно. Когда ты находишься один, ну максимум нас там 3-4, может 5, человек, которые не готовы с этим мириться, это очень сложно. И когда, например, вот мы вспомнили, опять приведу пример этого барельефа, ведь второй же тоже демонтировали.
Валентин Филиппов: Да.
Богдан Гиганов: Если в первом случае там еще, как вы понимаете, был документ, потому что подписал его непосредственно балансодержатель, и это Минобороны, которое подписывает документ о демонтаже. То есть, он подписывает его этим активистам, там была какая-то юридическая подоплека, драться с ними нельзя было.
То в случае с Новосельского, последний барельеф, который снесли, месяц, кажется, или полтора назад, там реально могла быть драка. Я там был один. 40 или 60 было этих активистов, толкались, все что угодно делали. Не было не то что ни одного представителя власти, не было ни одного человека, желающего как-то помочь. Потом, конечно, в приемную все приходили. Приходили, выражали желание помочь… «Я, к сожалению, не знал». Ну, знаете, как это после боя кулаками махать.
С другой стороны я понимаю, может быть, я не хочу никого обвинять, я понимаю, что тяжело, когда ты видишь эти лысые морды со свастикой, тяжело конечно принять решение пойти с ними драться.
Валентин Филиппов: Можно с ними подраться, но тебя ж потом ещё и посадят.
Богдан Гиганов: Вот, вот, вот. А я вам скажу, сейчас даже, когда была конференция ОПЗЖ региональная по избранию руководителей, когда эти придурки начали блокировать просто въезд и активу, и лидерам, и т.д. и т.п., как же случилось? Мне поступило, ну, наверное, звонков пять от наших местных хороших таких мощных охранных агентств: «Давай мы приедем и их всех поломаем». Я говорю: «Ребята, ну нельзя этого делать, вы же понимаете. Первое – у нас будет провокация серьезного какого-то дебоша. Плюс их там человек 60-70 собралось. Такая же стенка на стенку может привести к каким-то плачевным последствиям. Дальше, вы ж понимаете, что не их закроют, а вас закроют».
И, несмотря на мои отговорки, что я с людьми этими разговаривал, что не надо, не надо, не надо, многие из них все-таки приехали. И там по итогу было, ну, чтобы не соврать, человек 100-120. Это просто люди, которые, да, имели отношение.
То есть, это, знаете не как раньше, там, титушек сгоняли, еще там что-то… Нет, это не этот сценарий. И хорошо, что там была полиция, потому что мы сразу начали тревожить полицию и говорить: «Ребята, собирается, мягко говоря, неконтролируемый процесс, придите, пожалуйста, помогите, потому что так может случиться, что одесситы просто… вот здесь это всё по горло… просто настучат там по голове и потом будете ходить обижаться, что кто-то там потеряет кресло». Поэтому с этими товарищами всё очень неоднозначно, но то, что есть люди готовые уже просто встать и навалять – это 100%.
Валентин Филиппов: Не хватает атамана…. Знаете? Настоящих буйных мало… Вы аккуратнее там, потому что действительно, как с этим борются? Атаманов убирают.
Богдан Гиганов: Я не буйный, и я не зазываю никого.
Валентин Филиппов: А тут же люди сами… Помните, как этот Форест Гамп или как его? Побежал куда-то, а за ним уже целая толпа бежит.
Богдан Гиганов: Да. У него это тоже проблема. Поэтому нужна партия, потому что там, ну, вроде как заниматься каким-то сбором движений вроде как и времени нет. Но вот я помню, тот же Форест Гамп. Бежал – все за ним бежали. Остановился, ушел – все разошлись, не знают что делать.
Понимаете, так тоже не должно быть. Структура должна быть. Вот поэтому единственная партия, на которую я сейчас обратил внимание, которая более-менее это делает как-то так системно – это Опплатформа. Да и люди понятные, и принципы, идеи всем понятные. И люди начинают подтягиваться, я серьезно говорю. Это очень странно, но такого желания, количества людей – вступить в партию я не видел за все 5 лет.
Валентин Филиппов: Хорошо. Огромное спасибо вам, удачи вам там, берегите себя. И дай Бог, чтобы все уже мирно можно было как-то разумно, с помощью диалога утрясти ситуацию. И в городе, и в стране. Да и может быть и на нашем континенте.
