«Рано или поздно здесь будет Россия», — жители обстрелянного Голубовского

 

НОВОРОССИЯ


Донецк, Краматорск, Крым, Луганск, Мариуполь, Новости ДНР, Новости ЛНР, Новости Новороссии, Приднестровье, Ситуация на блокпостах, Славянск, Широкино,

ОПОЛЧЕНИЕ НОВОРОССИИ


Сводки от ополчения Новороссии, Алексей Мозговой, Ополченец Гиви , Ополченец Моторола, Светлодарская дуга, Сводки Басурина,

ЛЮДИ


Адекватные политики запада, Игорь Стрелков,

СОБЫТИЯ


Бои за донецкий аэропорт, Дебальцевский котел, Константиновка, Марьинка, Отставка и арест А. Пургина, Переговоры в Минске, Расстрел автобуса под Волновахой, Стрельба в Мукачево,

ОРГАНИЗАЦИИ


Антимайдан,

УКРАИНА


Геническ, Днепропетровск, Запорожье, Киев, Киевская хунта, Комитет спасения украины, Николаев, Одесса, Подкарпатская русь, Правый сектор, Убийство Бабченко, Украина, УПЦ, Харьков,

ДНР


Горловка
Дебальцево
Ясиноватая

В МИРЕ


Вооруженные конфликты
Новости Белоруссии
Новости мира
Постсоветских пространство
Цветные революции




Война на Украине
 


2020-02-21 18:42


Вооруженные конфликты. Боевые действия, Сводки от ополчения Новороссии. Последние сводки с фронтов ДНР и ЛНР, Антимайдан

В прифронтовом Голубовском в ЛНР нынешнее Сретение выдалось солнечным и, как всегда, шумным. В старом храме в центре поселка еще не успела закончиться праздничная служба, церковный хор пел песни о Святой Руси, а фронт уже потихоньку начинал пробуждаться, напоминая о себе стрекотанием оживающих пулеметов.

Храм в Голубовском. Фото: Кристина Мельникова/EADaily

«Я бы с вами с радостью поговорила, но мне нужно ребенка причастить. У нас уже больше месяца обострение. Церковь — наша последняя надежда, мы верим, что Бог нас не оставит в эту сложную минуту», — сказала молодая женщина, которую я застала на пороге храма.

Фото: Кристина Мельникова/EADaily

В Голубовском, как и в соседнем Желобке, я впервые побывала еще в августе прошлого года. Желобок — это непосредственный фронт, там не живут мирные. Избы и хаты стоят покореженными, с выбитыми стеклами. И лишь дуб с прибитой к нему дощечкой «Я люблю Желобок», словно языческое божество своим цветущим видом утверждает жизнь на этой раненой земле. Голубовское находится на линии разграничения, фронт идет полукругом вдоль села, и расстояние от центра поселка до украинских позиций составляет около двух километров. Причем для красной зоны Голубовское является весьма густонаселенным поселком — здесь живет 886 человек, из которых более 80-ти — дети. И вот уже почти два месяца Голубовское регулярно обстреливается, в том числе из вооружения «запрещенного минскими».

В дни самых ожесточенных обстрелов школьный автобус в Голубовском, который возит детей в соседний Кировск (местная школа уже не работает из-за постоянной военной угрозы), идет полупустым, потому что родители боятся отпускать своих детей на занятия.

После обеда улицы поселка вымирают, все стараются завершить свои дела в первой половине дня, когда интенсивность огня стихает. Почта, продуктовый магазин — все здесь работает до обеда или немногим дольше.

«После обеда начинаются обстрелы. Обострение у нас с 6 -7 января. Каждый день — война. Было такое, что деньги на почту привозят, а раздать мы их не можем, сидим и ждем, когда станет потише. У нас много пожилых людей, которые сами за пенсиями подойти не в состоянии, приходится вот так вот разносить их под пулями. Выживать стало тяжело. Думали, что после этих переговоров в Париже, после смены президента на Украине что-то наладится, но становится только хуже», — говорит мне Лариса Николаевна — сотрудница почтового отделения Голубовского.

Сотрудница почтового отделения Голубовского. Фото: Кристина Мельникова/EADaily

За годы войны она неоднократно попадала под обстрелы, но не уезжала в тыл, потому что не могла оставить пожилых родителей.

«Мы много в подвалах сидели, по дороге на работу по канавам падали, прячась от осколков, наш дом пострадал, мой муж был ранен. Было время, когда больше двух месяцев жили без газа и света. Лично для меня самым тяжелым оказалось 30 января 2015 года, когда снаряд попал к нам в дом. А так Голубовское хороший поселок, школа у нас хорошая, там перед самой войной ремонт сделали, но не пришлось детям в ней поучиться толком», — сокрушается женщина.

Возле церкви меня встречает Александр Николаевич Крючков, которого здесь знает практически каждый из-за его активной гражданской позиции. Статный мужчина с аккуратной бородой, в кубанке, с казачьими шевронами на рукавах военного кителя. С началом войны он ушел в ополчение, служил в «Призраке» под руководством легендарного комбрига Алексея Мозгового.

Фото: Кристина Мельникова/EADaily

Вместе мы проходим ниже от церкви, между поселковым клубом и детской площадкой, где заметны характерные отметины на асфальте. «Тут из БМП было попадание в августе», — уточняет Александр Николаевич, перехвативший мой взгляд. Я помню, что летом этот клуб пострадал от крупнокалиберного стрелкового — пуля, пролетев над детской площадкой, застряла в двери, к счастью, не задев никого из играющих там детей. Дома у Александра Николаевича уютно, хоть он и стесняется низких потолков на входе, предупреждая о том, что нужно наклонять голову. На стене над казачьими нагайками висит портрет хозяина дома с внучками, с самого видного места на входящих в комнату сурово взирает Владимир Владимирович Путин, на полках стоят фотографии боевых товарищей Александра Николаевича, в том числе его совместная фотография с Мозговым. Печка натоплена, а Алла Владимировна, его супруга и глава поселка, накрывает на стол, радушно доставая самые вкусные домашние угощения. Рядом с ней сидит красивая большеглазая девочка Ульяна — младшая внучка хозяев дома.

Александр Крючков. Фото: Кристина Мельникова/EADaily

Ульяна часто гостит у бабушки с дедушкой в Голубовском, и сегодня она, несмотря на обстрелы, тоже ночевала здесь — уговорила родителей оставить ее в честь дня рождения бабушки, который праздновали накануне.

Ульяна надеется. Фото: Кристина Мельникова/EADaily

Воспоминаний о войне у нее немало. В подвалах она пряталась как в Кировске, где живут ее родители, так и на Голубовке. Девочка помнит еще авиационные налеты 14-го года. Помнит, что во время одного из таких они вместе с старшей сестрой Владой лазали по фруктовым деревьям. «Это на Троицу было в 14 году. Мне еще муж позвонил, сказал, чтобы мы держались ближе к дому. Пришли домой, слышим, гудит, а потом начали сбрасывать снаряды, малые заплакали, а я в панике была», — рассказывает Алла Владимировна.

Алла Владимировна с внучкой. Фото: Кристина Мельникова/EADaily

Но самое страшное воспоминание, как говорит Ульяна, связано с событиями августа этого года.

«28 августа прошлого года — самый страшный день. Бабушка разбудила меня в пять утра, когда все вокруг грохотало, и начала меня одевать, затем меня подхватил дедушка, мы бежали вдоль огорода, вокруг все было в пыли от разрывов, дедушка перелез через калитку, открыл ее и засунул меня в подвал, бабушка пошла за бабушкой Зоей, и ее, ничего еще не понимающую спросонья, тоже привела в подвал. Потом бабушка вернулась за мной, и завела меня в клуб, в тот день в клубе выбило стекла, по стене пошла трещина, а ель рядом срубило под корешок», — говорит девочка.

Алла Владимировна, как глава поселковой администрации, ведет учет всем обстрелам, не прячется в подвал, а сразу после арт-налета бежит выяснять, где и что прилетело, кто пострадал, оставляет возле разрушений таблички «не прикасаться», чтобы приехавшим экспертам проще было проследить траекторию обстрела. В тот день она тоже отправилась к клубу, рядом с которым упал снаряд. Но испугалась, что в подвал, где прячется ее мама и внучка, может быть прямое попадание. Бросилась назад, взяла девочку с собой.

«Бабушка Зоя» , прабабушка Ульяны, на своем веку застала две войны. Первую переживала еще ребенком. «Вот, дал Бог, до правнучки дожила, — говорит женщина, поправляя алый платок на голове, — Жалко ее. Вот 28 августа во время обстрела сидит, бедненькая, трусится, а сама кричит: «Дедушка, подожди! У нас же окна посыпались, нужно что-то предпринимать».

Зоя Ивановна. Фото: Кристина Мельникова/EADaily

«А ведь посмотрите, история-то повторяется», — подмечает Александр Николаевич. Оказывается, во время оккупации маленькая Зоя (Зоя Ивановна) чуть не погибла от рук обозленного фрица. «Немцы зашли в наше село, поселились в нашей хате, гарна хата была, вначале мы тоже в хате жили, а потом нас выгнали в сарай. Я ж дитина, пронырой была. Вижу, здоровый немец стоит и наше варення на хліб маже, а сам мені каже: „Киндер, киндер, а где батька твой?“. Я отвечаю: „Папка нiмця б'є“. Так він мені як дав подзатыльник, що я в хату полетіла всередину и під кровать. Німець кричит: „Партизаны,партизаны!“. А сам за пистолет уже хватается. Тут бабка подбегает, в ноги ему бросается, кричит: „Пан, пан, не трогай ее, она дурненька дитина“. Схватила меня, и к соседям бежать, а так бы и застрелил он нас», — рассказывает женщина, красиво смешивая мову с русской речью.

Маленькая Улюшка уже в наши дни тоже как-то раз ехала в маршрутке, и «проукраински настроенные граждане» начали выпытывать у нее: «Улечка, Улечка, а где ж твой дедушка?». «А мой дедушка „бандеру“ бьет», — ответила тогда девочка.

Фото: Кристина Мельникова/EADaily

Сейчас ситуация стала совсем критической, обстрелы ежедневны и непредсказуемы — уже утром можно услышать тяжелые прилеты рядом с поселком.

«Мы сейчас как на пороховой бочке, каждый день, сволочи, стреляют. С 7 декабря это все не прекращается — или стрекотня, или минометные, или „бэха“ выезжает откошмарить. А иногда и 152 -ми стреляют, как 10 января этого года по Кировску. Геноцид, одним словом!», — говорит Александр Николаевич.

Последствия обстрела Голубовского 18 февраля. Фото: местные жители

Причем теперь, при Зеленском, стало едва ли не хуже, чем в 2014 году. «По соседней Березовке (cело Березовское — прим. EADaily) сколько лет не стреляли, только в 2014 году один дом всего пострадал, люди жили своей жизнью. А теперь, с 7 января их просто уничтожают, как и нас. В 14-ом — разово, периодически, а сейчас ежедневно. Целенаправленно бьют по жилому массиву, чтобы запугать людей, чтобы заставить их уйти отсюда, осколки выносим ведрами со своих огородов», — говорит мужчина.

Последствия обстрела Голубовского 18 февраля. Фото: местные жители

По словам Аллы Владимировны, стреляют не только по поселку, но и целенаправленно по гражданскому транспорту, движущемуся в Голубовское.

«Вчера соседей обстреливали, они ехали из Кировска, и обстреляли их уже прицельно на подъезде к селу. Маршрутку прицельно расстреляли 7 июля 2018 года из 82-х минометов, возле колеса прилет был, стеклом и осколками людей посекло. Никто не понял, что происходит, шум, гам, пыль, стекла повылетали, окровавленные люди начали выскакивать из маршрутки. Водитель с тех пор перестал к нам ездить, он уже не в первый раз попадал под огонь, и нервы у него в тот раз не выдержали. Парню молодому две операции на глаза сделали, осколки вытаскивали, у Ирины, соседки, тоже вытягивали осколки из головы. У другой соседки до сих пор головные боли после контузии не прекращаются. Машину с социальным углем для малообеспеченных „птуром“ тоже обстреливали», — вспоминает Алла Владимировна.

Фото: Кристина Мельникова/EADaily

Эта хрупкая женщина возглавляет поселок с начала войны, а во время появления первых блокпостов дежурила на них бок о бок с супругом. Как я уже неоднократно писала, на этой войне появилась особая категория людей, которые смогли взять на себя ответственность и возглавить прифронтовые населенные пункты, где приходилось решать не просто административные вопросы, но и вопросы экстремального выживания. Причем эти люди в основном раньше не имели никакого управленческого опыта, но в условиях чрезвычайных смогли мобилизоваться сами и сплотить людей вокруг себя.

«Когда мне предложили возглавить поселковую администрацию, я даже не задумывалась о том, соглашаться или нет. Тогда такое время было сложное, а глава сельской рады ничего не делал, ни гуманитарки не получали, ни выплат хоть каких-нибудь. Боялась, конечно, так как управленческой практики у меня вообще не было, я с нуля начинала», — говорит она.

Сейчас Голубовка, как ласково называют свой поселок жители, несмотря на ведущиеся в километре от его центра боевые действия, чистый и красивый. Здесь есть действующий храм, почтовое отделение, фельдшерский пункт и магазин, возле храма стоит свежевыкрашенный памятник воинам-освободителям, погибшим в Великую Отечественную войну. За памятник Алле Владимировне и Александру Николаевичу в свое время тоже пришлось повоевать. Воздвигнутая в послевоенные годы скульптура начала разрушаться, и ее хотели заменить новоделом. Но супруги добились от чиновников воссоздания полной копии прежнего памятника — фигуры женщины, прижимающей к себе ребенка. Сейчас, в военные годы, возле него жители поселка отмечают День Победы.

«Людей много собирается на 9 мая, мы митинг проводим, баннеры вешаем „Слава народу — победителю“. Торжественно, трогательно получается. В этом году только митинг закончился, только народ разошелся, как начался обстрел. А когда православные праздники? Это сейчас тихо, а вот часа в четыре начнется. На православные праздники постоянно обострение, будто бы кто-то их подстегивает. Сегодня к вечеру тоже будем ждать», — говорят супруги.

«Если так продолжаться будет, уезжать придется», — замечает Зоя Ивановна, переживающая за своих детей. «Куда нам уезжать? Тут Россия будет, мы на своей земле, а со своей земли мы никуда. Мы выдержим, мы дождемся Русского мира. Паспорта вот уже получили!», — твердо отвечает Алла Владимировна.

В гостях у Алла Владимировны и Александра Николаевича я была в эти выходные. В первой половине дня уже во всю работали крупнокалиберные пулеметы, а накануне в районе 12 дня в Голубовском и в районе 18 вечера на окраине Кировска — тяжелая артиллерия.

Фото: Кристина Мельникова/EADaily

Обстрелы Голубовского и соседних поселков, сопровождавшиеся ранениями среди гражданского населения и гибелью среди военных, продолжались с 7—8 января, однако официальные сводки игнорировали эту информацию, сокращая количество обстрелов, а иногда и вовсе утверждая, что их зафиксировано не было. Громко заговорить об обстрелах Голубовского официальным источникам пришлось 18 февраля, когда более десятка домов пострадало от вражеского арт-налета, а один мирный житель получил тяжелое ранение. В настоящее время, несмотря на спавшую информационную шумиху, в Голубовском не стало тихо. «В обед мы слышали арту, БМП, а пока что слышим стрелковое», — сообщают мирные жители, которые говорят, что ни при каких обстоятельствах не покинут своей земли, пока туда окончательно не придет Россия.

Кристина Мельникова


Источник: eadaily.com