В Донбассе готовятся к празднованию Нового года и, несмотря ни на что, верят, что 2020-й будет лучше уходящего. На центральных площадях городов ЛНР и ДНР уже горят гирляндами елки. В ночь с 31 декабря на 1 января традиционно отменят комендантский час и можно будет гулять до утра. Специальный корреспондент «Известий» узнал у жителей республик, как они планируют отметить предстоящий праздник и что ждут от наступающего года.
Новый белый костюм
Село Коминтерново, что на юге ДНР, — одна из самых горячих точек на линии соприкосновения. Во фронтовых сводках об этом уничтоженном на треть населенном пункте говорили весь год.
Татьяна Ивановна — жительница Коминтерново и староста местного храма имени Святителя Спиридона (такого же разрушенного, как и село). Среди событий последних дней называет попадание пули в окно соседки. И разрыв снаряда во дворе напротив. Несмотря на постоянную опасность, уезжать куда-то не собирается.
— Дом родители мои построили, я тут родилась, сама детей вырастила, — говорит «Известиям» женщина. — 67 лет прожила! Не могу бросить. Хожу в храм, молюсь, укрепляюсь духом, верю, что переживем эти невзгоды.
Церковь, по словам Татьяны, вместе с ней постоянно посещают еще четверо прихожан. Батюшки своего нет — приезжает только два раза в месяц. И поэтому в воскресные дни сами открывают двери храма, топят печку, зажигают свечи и лампады, читают акафисты и каноны.
Среди событий уходящего года Татьяна вспоминает собственное ранение — стояла в огороде, со стороны украинских позиций привычно постреливали. Наклонилась к земле, услышала разрыв рядом и вдруг ощутила жар в ноге. Упала, закричала — на счастье, через дорогу, в казарменной хате, был военный врач. Прибежал, остановил кровь, вызвал подмогу. Женщину отправили в тыловой Новоазовск, где она провела 10 дней. Осколок так и остался внутри. Но полностью восстановилась, встала на ноги.
Новый год женщина как-то особенно отмечать не собирается.
— Ну какой у нас праздник? — говорит. — Наряжу елочку во дворе дождиком. А гирлянду уже не повесишь — опасно, обстреляют. Мы ведь до сих пор за закрытыми окнами живем. Подарю близким что-то — кружку, гель для душа. А что сама хотела бы получить? Не думала. Может быть, белый костюм — чтобы на службы ходить в праздничной одежде.
В соседнем селе Октябрь тишина — такое же редкое явление.
— На днях шла через село — земля ходуном ходила, — делится с «Известиями» народный староста Октября Галина Коваль. — Хоть про нас и не говорят по телевизору, знайте, обстрелы здесь каждый день. А на Новый год еще хуже будет, знаем.
Галина Васильевна, несмотря на пенсионный возраст, работает — ходит на ближайший блокпост ДНР и убирает территорию и помещения, дважды в день. Без выходных. Зарплата — 2,5 тыс. рублей. 31 декабря также будет работать. После вечерней смены вернется домой, накроет на стол. Собирается запечь гуся — уже купила у соседки, обошелся почти в половину месячной зарплаты. Пригласит родных и близких, кто остался — «Не одной же сидеть». Выпьют вместе по фужеру шаманского, посмотрят телевизор.
В наступающем году Галина очень хочет, чтобы помогли с водой — почистили и углубили сельский колодец. Один остался на весь Октябрь. И тот почти иссяк. Четвертый год просят…
Приезд сына
В другой республике — в ЛНР, на окраине Луганска, в частном доме живет 60-летняя Татьяна Алексеевна. Над ее домом — в отличие от прифронтовых сел — снаряды не свистят с 2014 года. Но она до сих пор испытывает на себе последствия войны. Пять лет назад из дома уехала дочь — в Киев. А потом и сын — в далекую Казань. Осталась одна.
Перебирая события уходящего года, Татьяна Алексеевна отмечает положительное: ситуация на КПП в станице Луганской стала намного лучше.
— Я каждый месяц на ту сторону выезжаю за пенсией, — делится с «Известиями» она. — Мост восстановили. Асфальтовые дорожки проложили. А главное — украинские военные добрее к нам стали. До этого ведь как к пленным относились, только что не били. А теперь мягче, не кричат. И пропускают намного быстрее. Я одного спросила: «Почему так?» Он: «Указание из Киева». Хотя по-прежнему тяжело — народу-то много. И люди умирают в очереди. Стоишь и только и слышишь: «Врача, врача!..»
Другое событие 2019-го, о котором с трепетом вспоминает женщина, — долгожданный приезд в мае сына в гости. Пять лет его ждала.
— Но только сложная встреча оказалась, — вздыхает собеседница. — Как будто чужой сын стал, даже не поговорили толком. Всё по своим делам ходил. Я терпела, лишь бы на него смотреть. Хотела сказать: «Мне так трудно без тебя», но не стала. Неделю пробыл и уехал. Очень тяжело на душе. До сих пор.
Предстоящий семейный праздник Татьяна Алексеевна проведет одна. Отмечать не будет — «Праздник хочется дарить кому-то, а для себя — зачем?» Дочка в этом году из Киева не приедет — не отпускают с работы. Мать очень ждет сына в наступающем 2020-м. Пообещал. Надежды почему-то мало. Но будет ждать.
Одиннадцать семей
В городе железнодорожников Дебальцево к празднику группа инициативных граждан собирается навестить семьи, где на войне погиб кормилец — отец или муж.
— У нас 11 таких семей, — рассказывает «Известиям» один из инициаторов добровольной акции, замначальника военизированной охраны станции Дебальцево Евгений Баранов. — Соберем конфет, апельсинов, яблок. За Деда Мороза у нас тоже железнодорожник, путеец — два года назад он вернулся из украинского плена. Дети нас ждут — лишнее внимание и подарок им очень нужны! К некоторым приходишь — слезы на глаза наворачиваются, такая нужда… А еще из этих 11 семей семь до сих пор не получили официальный статус «семья погибшего военнослужащего», всё какие-то бюрократические проволочки! А ведь статус — это большая помощь: уголь бесплатный, обеды для детей в школьной столовой, льготы на коммунальные платежи…
Вспоминая минувшие военные новогодние праздники, Евгений отмечает первый — в 2014-м, когда Дебальцево был занят украинскими войсками — город тогда находился как в оцепенении: неизвестность — что ждать от завтрашнего дня? И Новый год трехлетней давности, когда как гром среди ясного неба рядом с центральной площадью, где вокруг елки собралась детвора с родителями, начали бить украинские минометы и артиллерийские установки…
Мечтая о грядущем празднике, Евгений говорит так:
— Хочется какого-то прорыва, шага вперед — я про нас всех говорю. Будет он — будет и настоящий праздник. А пока его всё нет.
Жди сюрприза
В блиндажах новогоднюю ночь проведет военнослужащий Александр — командир разведки одного из подразделений армии ЛНР, стоящего на самом горячем участке фронта — в районе села Донецкий.
— Справлять не планирую, — говорит «Известиям» Александр. — Во-первых, кто-то из ребят в отпуск уедет к семье — а значит, на мне двойная ответственность. А во-вторых, когда самое оптимальное время для работы диверсионно-разведывательной группы противника? В плохую погоду, потому что мы сидим в укрытии. И на праздник, потому что бдительность снижена. Обязательно жди сюрприза...
Тем не менее, по словам разведчика, атмосферу зимнего праздника они, по возможности, стараются создавать. Делают елку, соответствующую времени — АГС-17 (автоматический гранатомет) укрывают, как снегом, белой материей. Вместо игрушек вешают на него гранаты. Вместо мишуры — ленту патронов. Под «елку», как подарки, кладут противопехотные мины.
— А вообще хочется отдохнуть, — делится военный. — У бойцов с уст не сходит — «ротация», «ротация»! Месяц на передовой, а потом три дня увольнительной — катастрофически мало. Приезжают ребята обратно еще более раздраженные. Если бы в наступающем году нам увеличили хоть на день-два этот отпуск — лучшего подарка и пожелать нельзя было бы.
И еще Александр обратился к украинскому президенту.
— Хочу пожелать, чтобы ему хватило терпения, благоразумия и политической воли исполнить задуманное — приблизить мир. Не идти на поводу радикального движения, которое мешает ему это сделать. Видим: он пытается, но ставят палки в колеса. Если сможет — ему все спасибо скажут. Всем намного легче станет. И нам. И им.