«Arab News», Саудовская Аравия
Тридцать лет назад (9 ноября) мир с удивлением и огромными волнением наблюдал за падением Берлинской стены. 97-мильный, строго охраняемая бетонная стена, с 1961 года физически и идеологически разделявшая Берлин, была наиболее заметным и важным символом политических разногласий, существовавших между Востоком и Западом во время холодной войны.
С падением стены рухнул и Советский Союз, а холодная война, продолжавшаяся полвека, закончилась. Тем не менее, остатки барьеров, которые разделяли США и Россию в ту эпоху, можно увидеть и почувствовать ещё и сегодня.
3 декабря 1989 года советский лидер Михаил Горбачев и президент США Джордж Буш встретились на Мальте и объявили, что холодная война между двумя державами подошла к концу. Выдающийся американский политический философ Фрэнсис Фукуяма сказал, что этот момент ознаменовал «конец истории», предполагая, что он стал началом пост-идеологической эры для мира.
Глобальными событиями, произошедшими в последующие годы, эта теория была поставлена под сомнение. В частности, арабские восстания, охватившие Ближний Восток и значительно повлиявшие на баланс сил в этом регионе, дают, как представляется, четкое доказательство того, что идеологические конфликты все еще существуют и будут продолжаться, вероятно, ещё в течение некоторого времени.
Самым ярким примером этого является Сирия. Военная активность Москвы в этой стране в 2015 году стала первой прямой операцией российской армии за рубежом после распада Советского Союза. Это был явный признак возвращения России в борьбу на Ближнем Востоке, причем в то самое время, когда США пытались вырваться оттуда.
Излишне говорить, что решение руководства Москвы о военном вмешательстве было отражением стремления России сохранить свою власть и влияние в регионе в целом и в Сирии в частности.
Один видный российский аналитик сказал: «В общем, причины российской поддержки сирийского режима сложны и не могут быть объяснены с помощью “бритвы Оккама”. Другими словами, объяснение не так просто, как могло бы показаться.
В более широком контексте, недавние шаги российского руководства в регионе, такие как активная роль России в Сирии, её сближение с Турцией, её возвращение, через десятилетие, в регион Персидского залива и желание взять на себя роль посредника в процессе заключения сделки между конфликтующими сторонами в регионе — отражает глобальное геополитическое соперничество России с США и западными союзниками Вашингтона.
В соответствии с соглашением, подписанным в Сочи президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и президентом России Владимиром Путиным, 1 ноября, турецкие и российские наземные и авиационные подразделения провели первое совместное патрулирование в районе Дарбасия в северо-восточной Сирии. Это не первый случай, когда турецкие и российские войска были размещены в стране, но цель этой последней миссии — защитить границы Турции от террористов.
Чтобы было ясно: Россия работает вместе с членом НАТО Турцией, чтобы защитить её границы от террористов. Хотя, казалось бы, это должно было стать задачей США (чьим союзником была Турция на протяжении всей холодной войны), чтобы защитить интересы западного альянса.
Принятие на себя роли, которую традиционно выполняют США в регионе, в партнерстве с нацией-членом НАТО это далеко не самая необычная вещь в действиях России. Что еще более необычно, так это то, что Москва движется в Сирию, в то время как США покидают свои военные посты и базы в этой стране. Это ясно показывает, как Россия заполняет вакуум, который США оставили не только в Сирии, но и на Ближнем Востоке.
Суть ближневосточной стратегии Москвы заключается в поддержании хороших отношений со всеми сторонами в региональных конфликтах.
Синем Ченгиз
В то время как напряженность в отношениях между Анкарой и Вашингтоном нарастает, Турция активно способствует установлению более тесных отношений с Россией, о чем свидетельствуют восемь встреч лидеров стран только в этом году.
Было бы неправдой отрицать, что нынешний политический подход Москвы к региону помог ей утвердить себя в качестве более надежного партнера, чем США, в глазах не только такого члена НАТО, как Турция, но и стран Персидского залива, которые являются давними союзниками Вашингтона. Даже Израиль, традиционно близкий американский союзник, теперь стремится к большему взаимопониманию с Москвой.
Учитывая доказанную способность России работать с Ираном в Сирии, арабские лидеры, похоже, заинтересованы в более тесных отношениях с Москвой, в рамках которых она может выступать в качестве посредника в отношениях с Ираном, чего Вашингтон в настоящее время не может, да и не хочет делать.
Россия приняла на вооружение прагматичный подход. Суть ближневосточной стратегии Москвы заключается в поддержании хороших отношений со всеми сторонами в региональных конфликтах: Турцией и курдами, Ираном и странами Персидского залива, сирийским режимом и Турцией. В отличие от политики США, которая разделяет регион на друзей и врагов, Россия пытается использовать взвешенный подход ко всем.
Русский писатель Лев Толстой сказал, что люди становятся лидерами не по судьбе или по своим личным качествам, а в результате социальных обстоятельств — духа времени .
Путин был проницателен в понимании духа времени на Ближнем Востоке, который, вероятно, является регионом, в котором Россия наиболее успешно консолидировала свое влияние за счет Америки. Поэтому не было бы преувеличенной метафорой, если бы мы сравнили сегодняшнюю Россию с фениксом, восставшим из пепла спустя 30 лет после распада Советского Союза.
Источник: www.arabnews.com
