Глава самопровозглашенной Донецкой Народной Республики Денис Пушилин не скрывает своего недоверия к властям Украины, несмотря на подписанную в Минске "формулу Штайнмаера" и заявления о согласии на разведение сил и средств на двух пилотных участках. Он скептически относится и к перспективе полного выполнения Киевом взятых на себя обязательств и называет Украину ненадежным переговорщиком. О своем отношении к требованию Киева расформировать ДНР и ЛНР, а также о том, почему украинские власти не могут или не хотят соблюдать перемирие на Донбассе, Пушилин рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Юрию Войткевичу.
— Как удалось повлиять на Киев в вопросе подписания "формулы Штайнмайера"?
— Это не Киеву удалось подписать, а республикам при поддержке стран-гарантов – России, Франции, Германии - удалось додавить Украину, чтобы она наконец ее подписала. Почему пришлось подписывать формулу, приходить к таким механизмам? Она была согласована в нормандском формате еще в 2015-2016 годах. Переговорщики в Минске — представители Украины — сказали: "Мы ничего не знаем по этой формуле, мы ничего в этом плане делать не будем". Естественно, на этом все и тормозилось.
Несколько лет подряд шли обсуждения вокруг этой формулы, поэтому, учитывая, что на Украине поменялась власть, появилась некая надежда, что Киев поменяет свое отношение к выполнению взятых на себя обязательств в рамках минских соглашений и пойдет какое-то движение. Взяли самые простые из предыдущих соглашений – "формулу Штайнмайера". Только чтобы не было никаких возможностей уйти в сторону переговорщикам от Украины, предложили это все зафиксировать в рамках контактной группы. Это стало одним из условий для проведения встречи в нормандском формате.
Следующим условием стало разведение сил и средств в Петровском и Золотом. Это не новое разведение, а всего лишь устранение нарушений, которые были допущены с октября 2016 года, когда состоялось разведение сил на двух из трех участках, которые были согласованы подгруппой по безопасности в Минске.
Увы, по Петровскому и Золотому мы видим различные инсинуации, абсолютно не новые, а ровно те, которые очень долго использовал Порошенко на Станице Луганской. Когда муссировались различные инсинуации по поводу семи дней тишины, которые должны были фиксировать ОБСЕ. Потом ОБСЕ раз за разом фиксировали эти семидневные промежутки, Украина говорила, что ОБСЕ может просто не слышит нарушения, зато их представители якобы слышали.
Поэтому нужно считать заново. Это повторялось больше 80 раз, фиксировалось семидневное прекращение огня. Но на Станице Луганской ничего не менялось. Сейчас Украина, особо не мудрствуя, пошла на какие-то продвижения по разведению в Станице Луганской, но заблокировала Петровское и Золотое.
Мы, конечно же, могли бы отнестись с пониманием к украинским властям, к тому, что у них там есть какие-то неуправляемые радикалы, еще какие-то митинги собираются. Все это можно было бы понять, если бы все это время на нашу территории не прилетали снаряды и если бы эти договоренности не были бы зафиксированы во всех возможных форматах — в Минске в нормандском формате, на встречах предварительного характера. Но, увы, Украина в этом плане не сдвигается.
Проблема с радикалами и другими инсинуациями – это проблема нынешних украинских властей. У них есть все возможности, у них есть большинство в Верховной раде, чтобы имплементировать "формулу Штайнмайера" в законодательство, а это является продолжением условия по "формуле Штайнмайера", чтобы нормандская встреча состоялась.
У них есть все возможности управлять силовиками, потому что кабмин сформирован непосредственно новой, нынешней властью, поэтому они могут разобраться и с радикалами, и с другими неонацистами, которых расплодилось за эти годы на Украине достаточно большое количество. Это проблемы Украины. Мы свои обязательства полностью выполняем и готовы полностью реализовывать минские соглашения. Но делать это в одностороннем порядке не получается. Мы бы, конечно, хотели, но у нас нет возможности менять украинское законодательство, у нас нет возможности менять украинскую конституцию и прописывать там особый статус. Это должна делать Украина. Не мы и тем более не Россия, которую Украина всячески пытается выставить стороной конфликта, что является абсурдом, это понимают все. Что касается "формулы Штайнмайера" и разведения сил и средств, мяч на стороне Украины.
По "формуле Штайнмайера" нужна имплементация в законодательство. Большинство в Верховной раде есть, значит, и возможности таковые имеются. По Петровскому и Золотому – просто нужно взять и развести. Мы готовы. Это просто нужно брать и делать.
— Как можно объяснить то, что Киев согласился и на разведение сил и средств, и подписал "формулу Штайнмайера", но при этом нет продвижения по этим вопросам?
— Зеленский сейчас повторяет Порошенко в самых худших его проявлениях. Приходил во власть на мирных лозунгах: заявил, что он президент мира и первое, что он сделает, это добьется мира. Прошло уже почти полгода, но приказа о прекращении огня нет. Ни один пункт, даже самый основной по разведению и прекращению огня со стороны Украины, не выполнен. Поэтому мы сейчас видим Порошенко в худших проявлениях.
— Есть ли вероятность того, что Киев выполнит требования "формулы Штайнмайера"?
— Я могу говорить об очень скептических настроениях по отношению к выполнению Украиной взятых на себя обязательств, уже даже при новой власти. По-прежнему у Украины слова расходятся с делами.
— Как может изменить ситуацию в Донбассе выполнение "формулы Штайнмайера"?
— Хотелось бы отметить, что "формула Штайнмайера" это один из элементов выполнения политических пунктов Комплекса мер, она всего лишь открывает возможность обсуждать остальные моменты, связанные с проведением выборов, как это предусмотрено Комплексом мер на территории Донбасса. Но со стороны Украины мы пока видим блокировку, то есть я не вижу никаких предпосылок, чтобы Украина завтра, через неделю, через месяц или позже имплементировала эту формулу в украинское законодательство. Увы, мы слышим совершенно другие призывы, стремления, лозунги со стороны Украины.
— Возможно, есть намерение со стороны Киева?
— Есть обещание о намерениях, но даже острая необходимость Зеленского встретиться в "нормандском формате" не подталкивает его к выполнению таких простых условий, которые стоят накануне встречи.
— Какую выгоду Киев может преследовать в таком случае?
— Просто тянут время, пытаются заигрывать с радикально настроенными элементами и забывают, что это не их электорат. Они никогда не понравятся радикалам. Это их самое большое заблуждение. Зеленского к власти приводили не радикалы, а как раз люди, которые хотят мира, это более 70%, как показали результаты голосования. Но Зеленский почему-то не к этим 70% с лишним прислушивается, а прислушивается к кучке неонацистских образований, которые диктуют ему и прогибают под свои воинственные цели и задачи.
— Что может повлиять на то, чтобы Киев принял условия "формулы Штайнмайера", и сколько времени на это может понадобиться?
— Мы неоднократно взывали к мировому сообществу, неоднократно взывали к странам-гарантам. И только Россия делала и продолжает делать определенные шаги, которые всячески должны подталкивать Украину к выполнению взятых на себя обязательств. Но шестой год Украина не двигается с места, поэтому говорить и называть сейчас какие-то сроки, когда Украина все-таки вздумает выполнять минские соглашения, это дело очень неблагодарное.
— Готова ли ДНР выполнить требования, прописанные в документе, и продвигаться по минским соглашениям?
— Мы не то что готовы, а регулярно об этом заявляем, об этом говорят наши представители на переговорах в Минске. Более того, с нашей стороны есть все необходимые шаги. То есть мы исходим из того, что минский процесс и минская площадка как таковая должна способствовать мирному урегулированию конфликта. Пока альтернативы мы не видим, но тем не менее Украина считает по-другому.
— Выполнение "формулы Штайнмайера" может повлечь за собой полное прекращение боевых действий в Донбассе?
— Комплекс мер составлялся в очень непростых условиях, очень сложных. И там очень много компромиссных пунктов. Но тем не менее это некая дорожная карта, которая должна была привести и к прекращению боевых действий, и к полноценному политическому урегулированию конфликта. Увы, только всеобъемлющее выполнение, как это прописано в пунктах, может привести к положительной динамике и миру в целом. Но со стороны Украины мы не видим ни малейшего намека на то, что они собираются и будут выполнять минские соглашения.
— Какие прогнозы можно сделать по ситуации с разведением сил и средств в ДНР?
— Я не знаю, когда Украина будет готова устранить нарушения там, где ранее разводились силы и средства, на пилотном участке еще в октябре 2016 года.
— Поможет ли разведение сил и средств достичь положительной динамики в урегулировании конфликта?
— Если говорить о намерениях или об обещаниях, то можно было бы говорить о положительной динамике. Но как это выполняется (увы, стагнация в ее самом ярком проявлении), мы видим сейчас. Всему виной Украина.
— Как можно объяснить заявление Киева о возможности выполнения минских соглашений после расформирования ДНР и ЛНР?
— Трудно найти какое-то здравое зерно в формулировках данного заявления. С кем тогда они будут разговаривать, как тогда будут урегулировать конфликт, если ДНР и ЛНР не будет? Абсурд полный, и, конечно же, точно не Украине решать в отношении ДНР и ЛНР. Это было волеизъявление большого количества людей, как раз жителей Донбасса. Они у себя дома и сами решают свою судьбу.
Что касается расформирования кого бы то ни было, то больше предпосылок расформировать и демонтировать саму Украину, потому что мы прекрасно помним про государственный переворот 2014 года, мы помним про все внешние вмешательства в те процессы. И по большому счету способствовать выполнению минских соглашений может демонтаж Украины, а потом новое собрание регионов, которые действительно хотят мира и будут основываться на волеизъявлении людей, которые смогут побудить Украину на выполнение оставшейся части взятых на себя обязательств.
— Как можно объяснить продвижения в минских переговорах одновременно с заявлениями о расформировании ДНР и ЛНР?
— В этом вся Украина. Очень неоднородно, неоднозначно и бесперспективно. Она переговорщик очень ненадежный, потому что, насколько мне известно, никаких заявлений о расформировании ДНР и ЛНР и остальных бредовых пунктов, которые они выдвинули после переговоров, не было озвучено украинскими представителями в Минске не было. К чему это, и что это — непонятно.
— Повлияло ли это заявление на позицию представителей республики в Минске?
— Мы в очередной раз убедились, что нам нужно оставаться стойкими. Против нашей аргументации Украина ничего вразумительного и адекватного противопоставить не может. Мы готовы к выполнению минских соглашений, но не в одностороннем порядке, сейчас ждем этого от Украины. Пока еще ждем.
— Сколько еще придется ждать?
— Покажет время. Судя по той тенденции, которую мы сейчас наблюдаем, у Украины все плохо.