Для спасения Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) необходимо возобновить механизм проверок и инспекций и привлечь к ним специалистов из таких нейтральных стран, как участники БРИКС. Об этом «Известиям» заявил лидер комитета немецкого бундестага по обороне от партии «Левые» Александр Ной. Он подчеркнул, что разрушение договора напрямую влияет на безопасность в Европе, а потому Евросоюз также должен попытаться повлиять на эту ситуацию. Политик также рассказал о том, чего ждать от грядущих европейских выборов, как в Германии воспринимают украинский вопрос и почему Франция неожиданно высказалась против «Северного потока – 2».
Лидер комитета бундестага по обороне от партии «Левые» Александр Ной
Фото: Global Look Press/Michael Kappeler
На пороге катастрофы
— В начале февраля этого года США приостановили свое участие в ДРСМД, на что Россия ответила зеркально. Нужно и, главное, реально ли сохранить этот документ?
— Спасти это соглашение совершенно необходимо, и для этого есть что совершенствовать. Так, мне хотелось бы, чтобы с российской стороны поступало больше подтверждений о соблюдении договора, да и в целом чтобы ситуация была более прозрачной. В отношении США складывается аналогичная ситуация: к сожалению, немецкое руководство недостаточно давит на Вашингтон, чтобы потребовать от него соблюдения своих обязательств по договору, и такой мягкий подход широко распространен во всех странах НАТО. Особый случай — восточноевропейские страны с их иррациональной русофобской риторикой и политикой. Поэтому Берлину необходимо использовать всё свое политическое влияние, чтобы объединить страны, заинтересованные в сохранении ДРСМД, и настоятельно призвать Вашингтон отложить новую гонку вооружений.
— Есть ли гарантии того, что Европа не окажется под ударом, когда договор утратит свою силу?
— Конечно, никакой уверенности в этом нет. Если сохранить ДРСМД не удастся, Европа может столкнуться с угрозой гонки вооружений и оказаться в центре так называемой новой холодной войны, которая, вероятно, станет куда опаснее, чем ее «исторический» аналог. Было самообманом считать, что она закончилась в 1990-е, — фактически она продолжалась всё последнее время.
Американские системы ПРО «Иджис», размещенные в Девеселу, Румыния
Фото: Global Look Press/Kay Nietfeld
— Вы сказали, что Евросоюз и Германия могли бы повлиять на судьбу договора. Какие конкретные шаги стоит предпринять Брюсселю и Берлину?
— В первую очередь необходимо создать новый механизм инспекций и проверок. Это стало бы выходом из той катастрофической ситуации, в которую европейцев загнали Вашингтон и в меньшей степени Россия. Таким образом, необходимо изучить новые российские ракеты и проверить американские системы ПРО «Иджис», которые уже размещены в Румынии и скоро окажутся в Польше. Для этого необходимо привлечь нейтральных и квалифицированных экспертов, к примеру, из таких стран БРИКС, как ЮАР, которых тема безопасности в Европе не касается напрямую.
Европейский расклад
— В последние годы идет много разговоров о поляризации в Евросоюзе и обострении противостояния между популистами и так называемыми традиционными политиками. Чего вы ожидаете от грядущих европейских выборов?
— Конечно, этот вопрос — центральный в повестке национальных и европейских выборов, и здесь, как говорил, немецкий сатирик Карл Валентин, «делать предсказания очень сложно, особенно когда речь касается будущего». По сути, ничто не повлияет на разрыв между неолиберальными мейнстримными политиками, правыми консерваторами и правыми популистами. Неолиберальные политики — будь то христианские партии, социал-демократы, зеленые или классические либералы — окажутся под большим давлением, причем не со стороны правопопулистов.
Участники движения «Желтые жилеты» на демонстрации в Париже, Франция
Фото: REUTERS/Benoit Tessier
Сейчас набирает обороты левое движение. Его главная задача — сформулировать реальную, популярную альтернативу происходящему, которая бы улучшила положение рабочих. Прекрасным примером успеха левого движения стали французские «желтые жилеты».
— Дополнительную неопределенность привносит и Brexit: до сих пор не известно наверняка, когда Британия покинет Евросоюз и покинет ли она его вообще. Как этот шаг повлияет на политическую конфигурацию в Европе?
— Для начала отмечу, что не важно, выйдет Британия из ЕС или нет, поскольку европейские компании и правительства уже приняли соответствующие меры предосторожности. Brexit — идеальный отвлекающий маневр неолиберальных политиков. Его будут использовать как оправдание для массовых увольнений и урезания социальных пособий.
У Евросоюза есть внешние границы — Италия, Франция, Австрия и Германия граничат со Швейцарией, тем не менее торговля и тарифы не представляют для этих стран никакой проблемы. То же касается и внешней границы ЕС с Норвегией и Швецией. В этом смысле пограничный вопрос между Северной Ирландией и Республикой Ирландия — сущая театральщина, которую инициировали Британия и Евросоюз.
Демонстрант, выступающий против Brexit перед зданием парламента в Вестминстере, Лондон, Великобритания
Фото: REUTERS/Hannah McKay
Париж, Берлин и евробюрократы опасаются развала ЕС, и, чтобы избежать этого, они постараются объединить страны с помощью общей военной политики. Милитаризация Евросоюза, какой бы маловероятной она ни казалась многим, является реальной угрозой — посмотрите на ст. 42 Лиссабонского договора (предполагает проведение общей внешней политики и политики безопасности, в том числе и поступательное формирование общей оборонной политики. — «Известия»), PESCO (программа стран ЕС, направленная на более тесное сотрудничество в сфере безопасности и обороны. — «Известия») и недавнюю инициативу Франции и Германии о создании общеевропейской армии.
— Насколько вероятно, что после европейских выборов подход Евросоюза к своей внешней политике и, в частности, к отношениям с Россией изменится?
— Как бы нам этого ни хотелось, на мой взгляд, реальных шансов для этого мало. После европейских выборов твердые сторонники трансатлантизма сохранят большинство в Европейском парламенте, и потому, прежде чем интенсивность антироссийских кампаний начнет сходить на нет, должно пройти достаточно времени. Сейчас эти самые сторонники активно работают над тем, чтобы создать в лице Москвы образ врага.
Собственно, в последнее время немалую роль в этом сыграли западные СМИ, а также университеты и исследовательские институты. Недавний слив документов так называемой Integrity Initiative британских секретных служб отчетливо демонстрирует, как в НАТО и западных странах стараются максимально исказить образ России, а это ведет к дальнейшей эскалации и усугублению конфликта. И если послушать британского министра обороны Гэвина Уильямсона, то становится понятно, что речь идет о новой агрессивной политике в отношении России, Китая и Ирана.
Министр обороны Великобритании Гэвин Уильямсон
Фото: REUTERS/Andreas Gebert
Спросить у Вашингтона
— В конце марта 2019 пройдут президентские выборы на Украине. С каким чувством за ними следят в Германии?
— Освещение ситуации на Украине в СМИ выглядит так же странно, как и политика официального правительства по украинскому вопросу. Это напоминает девиз Соединенных Штатов: «Он, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын». После провокации Киева в Керченском проливе в ноябре 2018 года освещение ситуации в СМИ стало гораздо спокойнее. И в публичном пространстве, и в жизни большинства немцев попытки внушить страшные истории о действиях России на Украине терпят неудачу. 65% жителей Германии последовательно высказываются против военного вмешательства в конфликты. Как в ФРГ, так и во Франции больше людей доверяют лидерам России и Китая Владимиру Путину и Си Цзиньпину, чем президенту США Дональду Трампу.
Что касается итогов президентских выборов на Украине, то о них лучше заблаговременно осведомиться в Вашингтоне. Я вспоминаю знаменитый звонок Виктории Нуланд американскому послу на Украине Джеффри Пайетту. В 2014 году, еще до «успеха» так называемого евромайдана, определенные круги в США уже знали, кто им выгоднее в руководстве Украины, а кто нет. Если, вопреки ожиданиям, Петр Порошенко все-таки выиграет выборы, Запад вновь договорится с ним о сотрудничестве. Для этого Порошенко сделает всё возможное, поскольку поддержка США и Евросоюза — залог его выживания.
Президент Украины Петр Порошенко
Фото: REUTERS/HANDOUT
— Недавно Франция заявила о поддержке Газовой директивы ЕС и таким образом фактически высказалась против «Северного потока – 2». Затем Париж и Берлин все-таки смогли прийти к компромиссу, однако позиция Пятой республики у многих вызвала удивление. С чем вы связываете такой демарш Франции и можно ли сказать, что сейчас реализации проекта ничто не угрожает?
— Когда компромисс достигли на уровне Евросоюза, вероятность того, что «Северный поток – 2» будет завершен, стала гораздо выше. Конечно, у проекта останутся противники, которые будут и дальше пытаться отсрочить или остановить его строительство. Оппоненты «Северного потока – 2» руководствуются своими экономическими интересами и приводят псевдогеополитические доводы, почему газопровод из России угрожает энергетической безопасности Евросоюза.
США хотят продвигать свой дорогой и вредный для окружающей среды сланцевый газ на европейском рынке. Исходя из этого, они угрожают компаниям, которые вовлечены в «Северный поток – 2». Американский посол в Берлине ведет себя совершенно недипломатично — он напоминает не дипломата, а колониального сатрапа, и ему необходимо резко отвечать. Тем не менее наше правительство не предпринимает на этот счет принципиальных шагов.
Строительство российско-германского газопровода «Северный поток – 2», Мекленбург – Передняя Померания, Германия
Фото: Global Look Press/Danny Gohlke
Что касается поступка Франции, то здесь, думаю, сошлись несколько факторов. Возможно, это связано с тем, что две крупнейшие французские компании, Engie и Total, сейчас ведут реорганизацию: Engie, будучи частью «Северного потока – 2», продала некоторые свои газовые активы Total. Вдобавок Париж хочет заполучить статус «державы-защитницы» таких стран Центральной и Восточной Европы, как Чехия и Польша, и тем самым перетянуть на себя часть немецкого влияния в этом регионе.
Тем не менее такая резкая позиция может дорого обойтись Парижу: к примеру, если французские газовые компании захотят построить газопроводы из Норвегии или Северной Африки во Францию, они могут столкнуться с теми же требованиями Евросоюза.
