И следует ли России и дальше закрывать глаза на незаконность и нелегитимность киевского режима?
На днях один из политологов выступил с предупреждением российским властям и предостерег их от непризнания результатов предстоящих президентских выборов на Украине. «Сухой остаток» из того, что было сказано, следующий:
— непризнание выборов на Украине вызовет давление со стороны Запада и обнулит договоренности в рамках минского формата;
— такое непризнание политолог почему-то связывает с признанием Россией Донбасса — ДНР и ЛНР, а также с запретом украинским кораблям на прохождение Керченского пролива;
— и еще непризнание выборов, по его мнению, даст очень много очков действующему президенту Порошенко, повысив его шансы на переизбрание на выборах 31 марта.
Что здесь бросается в глаза — так это «вавилонское смешение» совершенно разных вопросов, что запутывает общую картину до неузнаваемости. И предстающий перед глазами клубок противоречий выглядит настолько устрашающе, что обыватель пугается: а может и в самом деле «не будить лиха, пока оно тихо»? Между тем такое смешение ничем не обосновано, да и акценты расставлены таким образом, что с головой выдают характерную для ВШЭ привязанность к либерально-западническим догмам. Попытаемся разобраться.
Первое. Давление с Запада уже идет с самого 2014 года, и будет продолжаться вне зависимости от того, признает ли Россия итоги выборов на Украине или нет. Только вот если признает, то давить на нас будут, требуя уступок легитимным, с нашей уже, не только западной, точки зрения, властям Украины: «Вы же их-де признаете, вот и ведите диалог!» А если выборы не признавать и поднять таким образом ставки с нашей стороны, то давление Запада сведется уже не столько к темам Крыма, Донбасса и газового транзита, сколько к самому факту непризнания, решение по которому от нас будут требовать пересмотреть.
Вся нынешняя повестка в российско-западных отношениях касательно Украины сразу же потеряет актуальность, и позиции России вследствие этого упрочатся. И коль скоро непризнание выборов смешивает Западу карты, так и не нужно признавать, хотя бы для того, чтобы эти карты смешать, сделав, по образному выражению Владимира Высоцкого, «ход конем по голове».
Второе. А нужен ли нам минский формат, если Киев никаких обязательств по нему не выполняет? Не нужен, как не нужен и нормандский: они там втроем уже без России встречались — флаг им в руки, которые мы «умываем». Нам не о чем разговаривать с нелегитимным режимом и его покровителями. Тем более, что, как прозвучало в одной из дискуссий на телеканале «Россия 24», у нас уже два года, как действует имеющее силу закона решение Дорогомиловского суда г. Москвы о признании киевского режима нелегитимным. И вынесено оно в ответ на запрос одного из бывших депутатов украинской Верховной рады, то есть по украинской же инициативе.
Конечно, «слив» минского и нормандского форматов множит неопределенности, но он и перекрывает Киеву официальный канал связи с Москвой, вынуждая его действовать в режиме цугцванга на свой страх и риск. В такой ситуации существенно увеличивается риск фатальных ошибок, а как учил В. И. Ленин, ни один, даже самый прогнивший режим, никогда не рухнет сам, если ему не помочь и не подтолкнуть. Разве это не в наших интересах? Или мы и дальше готовы терпеть унижения, сосуществуя с таким режимом?
Риск «большой войны»? А вот и нет! Пока режим в Киеве считается законным, он вправе рассчитывать на то, что, ввяжись он в Донбассе в боевые действия, ответ будет ограниченным, только в пределах Донбасса. А если режим незаконный?..
И потому третье, то самое, зачем эксперт увязывает признание/непризнание выборов на Украине с проблемами ЛДНР и Керченского пролива. Не признавая украинские выборы, совсем не обязательно, да и не нужно признавать ДНР и ЛНР, особенно в их нынешнем виде. Но непризнание Киева и его власти развязывает руки в переформатировании ситуации, в том числе в провозглашенных республиках.
Глава ДНР Александр Захарченко в прошлом году провозгласил на месте Украины Малороссию, ядром которой как раз и является Донбасс. Поэтому непризнание украинских выборов, равное отказу в легитимности киевскому режиму, требует не спорадических, а плановых и последовательных действий в строительстве альтернативной «Украины», то есть как раз Малороссии. Вслед за объединением и государственным оформлением двух республик следует признать — не эти республики, а именно Малороссию. И на территории не Донбасса, а на месте и вместо Украины, признав одновременно ее права на всю бывшую украинскую территорию.
Более того, рано или поздно следует поставить вопрос о приеме Малороссии в союзные структуры того же ЕАЭС, а возможно и ОДКБ. Вот тогда киевский режим «попляшет» — на выдернутой из-под ног почве и в условиях нарастания внутренних противоречий, пахнущих расколом.
Кстати, это будет ответом не только внешним, но и внутренним оппонентам, спекулирующим на теме мифологической «Новороссии», узость которой как раз в том, что она оставляет на поругание бандеровцам большую часть бывшей советской Украины, признавая над ней законность их власти.
Короче говоря, нужны не слова, а действия, направленные на создание на территории экс-Украины новой, альтернативной государственности, чтобы в условиях двоевластия оказать поддержку «нашему» варианту разрешения этой внутриукраинской коллизии против «не нашего», то есть западного.
А что касается Керченского пролива, то по мере развертывания на пространстве между Россией и Восточной Европой конкуренции двух проектов — украинского и малороссийского — система запретов должна коснуться не всех, а только незаконных «представителей» этого пространства, то есть Киева. Законным же властям, то есть Малороссии, необходим «зеленый свет» не только в Керченском проливе, но и в Крыму, где им можно и нужно будет предоставить право пользования российскими пунктами базирования сил Черноморского флота, оформив это в законном международном порядке.
И четвертое, насчет «набора очков» действующим Порошенко. Во-первых, вопрос признания/непризнания с международно-правовой точки зрения может быть поставлен только после выборов, по их итогам. А по итогам выборов, post-factum, «очки» уже не нужны: либо выиграл, либо проиграл.
Во-вторых, на политическом же уровне, — да, следует дать понять, что выборы не будут признаны при любом исходе, ввиду двух непреодолимых обстоятельств — лишения украинскими властями права голоса 3 млн украинцев, проживающих в России, коим Киев цинично рекомендовал ехать голосовать в Финляндию и Казахстан, а также принятия в «незалежной» закона об отказе в допуске на украинские выборы наблюдателям из России. Основания для непризнания — неуязвимые, общепризнанные, с точки зрения международного права и стандартов демократического процесса. Повторимся: при ЛЮБОМ исходе голосования.
Тем самым нелегитимным, с российской точки зрения, признается весь киевский избирательный процесс со всеми его участниками. Только такая позиция является принципиальной. И в этой ситуации, если Порошенко получит дополнительные «очки», что позволит ему выбраться из нынешней безнадежной электоральной ситуации, так это ж хорошо, весомее прозвучит итоговый вердикт об отказе украинским властям в легитимности.
Вспомним финальный этап Второй мировой войны: англосаксонский Запад плел интриги против Гитлера и организовал на него покушение — в июле 1944 года. Зачем? Чтобы переформатировать нацистскую власть, выставив ее перед мировым сообществом без Гитлера «постнацистской», то есть «демократической». И заключить с ней сепаратный альянс против СССР.
А наша сторона против Гитлера лично не интриговала: напротив, его присутствие на нацистском властном Олимпе до самого конца предопределяло безальтернативность безоговорочной капитуляции Третьего рейха. И лишало англосаксов иллюзий на сепаратный мир за наш счет. То же самое и с Порошенко, с поправкой на несопоставимость масштабов сатанинской фигуры Гитлера и убогой анекдотичности «Винни-Пуха» или «мальчиша-плохиша» Порошенко.
И потом, согласимся: отказать Порошенко по объективным основаниям проще, чем той же Юлии Тимошенко или Владимиру Зеленскому. Ибо с Тимошенко уже совместно работали, когда она была премьером, в том числе разруливали с ней двусторонние газовые кризисы, а Зеленский — не только клоун, но и «кот в мешке», и кое у кого возможны на этот счет определенные, заведомо неоправданные иллюзии.
Скажем короче: Порошенко — фигура, консолидирующая против себя как украинских обывателей, так и российский истеблишмент, и о таком зиц-оппоненте, к тому же неспособном оторваться от бизнес-корней и плебейских меркантильных интересов, Москве можно было бы только мечтать, если бы она не стала реальностью без нашего участия. Нам везет, а мы этого не понимаем?
Собственно, ответы на интеллектуальные упражнения такого рода экспертов, которые выступают за признание итогов выборов украинского президента, уже дали такие представители российского официоза и околоофициоза, как Алексей Пушков и Сергей Михеев. Оба безоговорочно признали за российскими властями как право, так и целесообразность непризнания киевских выборов. И этим, собственно, все и сказано.
