Одним из архиважных для ЛНР и ДНР законов является закон об ополчении Донбасса. Тысячи людей, первыми принявшие и сдержавшие удар украинских фашистов, до сих пор по законам Новороссии считаются… волонтерами. Многие из них потеряли все на малой родине, потому что приехали воевать с фашизмом из других областей; многие потеряли здоровье или трудоспособность, но правительства республик что есть сил упираются и затягивают принятие этого важного решения.
Проблема на самом деле достаточно комплексная. В первую очередь неплохо бы определиться с тем, кто действительно воевал в ополчении, а кто просто «находился рядом». Что говорить – уже в 2015 году количество людей, якобы оборонявших Славянск, стало быстро расти. Многие не погнушались нацепить медали… Сегодня количество «защитников Славянска», кажется, превысило население этого донбасского городка.
Учитывая безалаберность командования и хаос в первые месяцы существования Новороссии, традицию кочевать из подразделения в подразделение, отсутствие учета и крупные потери личного состава, доказать сегодня, что ты воевал в том или ином подразделении, не всегда возможно. Тем не менее, закон об ополчении важен для переосмысления событий 2014 года, для установления справедливости и для помощи тем ополченцам, которые в ней нуждаются, не говоря уже о семьях тех, кто потерял своих кормильцев в окопах 14-го года.
Речь, разумеется, идет не только о том, чтобы люди, первыми взявшие в руки оружие, перестали называться «бывшими», а в первую очередь о заботе и социальном обеспечении для тех, кто неспособен нести строевую службу и не может прокормить себя или семью. Таких людей в ЛДНР несколько тысяч (их количество быстро уменьшается). Если назначить им хотя бы минимальную пенсию в 3,2 тыс. рублей, бюджет по швам не разойдётся. Кому-то это, возможно, даст возможность выжить. Без этого закона множество ополченцев, приехавших в 2014 году в Новороссию из других областей бывшей Украины, стран Прибалтики, полностью солидарных с Украиной, или таких стран, как Казахстан (участие в ополчении приравнивается к наемничеству и сурово карается), лишены возможности получить хотя бы минимальное социальное обеспечение. Оформить пенсию (у автора в отделении было двое украинских пенсионеров, приехавших вступать в ополчение из Чернигова), получить комнату в общежитии, получить медицинскую помощь или встать в очередь на получение протеза – все это для бывших ополченцев, не имеющих донбасской прописки, сопряжено с невероятными трудностями.
Отдельное «спасибо» хочется сказать миграционной службе ЛНР и ДНР, которая «благодарит» своих героев, отказывая им в выдаче республиканского паспорта. Единственное, на что могут рассчитывать бывшие ополченцы, – адресная справка. По сути, это клочок бумаги с печатью. Он не дает возможности официального трудоустройства, никаких других прав, и его можно использовать только в качестве удостоверения личности.
Несмотря на все эти проблемы, депутаты Совмина что в ЛНР, что в ДНР, еще с весны 2015 года ходят вокруг да около, саботируя принятие данного закона. Покойный глава ДНР Александр Захарченко так и вовсе объяснил, что, поскольку за оружие люди брались не ради наград и будущих поощрений, то и сейчас никто ничего им не должен. Вероятно, Пушилин и Пасечник эту точку зрения разделяют.
Честно признаться, решить эту проблему, пытаясь достучаться до местных властей, скорее всего, невозможно. Сегодня сотни ополченцев, получивших серьезные ранения в 2014-2015 годах, выживают исключительно за счет волонтеров, но чиновников это мало волнует. Вероятно, для того чтобы правительство ЛДНР сделало решительный шаг вперед в разработке и принятии столь нужного закона об ополчении, ему требуется мощный «пинок». То есть проблему нужно поднять на щит и донести до центральных российских СМИ и телеканалов. Если понадобится, не побрезговать озвучить ее на политических ток-шоу, но добиться наконец, чтобы те, кто рисковал жизнью в боях за Новороссию, получили достойный статус и поддержку.
