У Украины, жалующейся на «агрессию Русского мира», появился, по всей видимости, второй фронт в ее боях с тенью. С запада наступает Мадьярский мир. Отношения Киева с Будапештом за последние недели накалились до предела, что нетрудно было предсказать еще год назад, после принятия Радой закона об образовании, который запрещал преподавание на всех языках, кроме украинского.
Целились, разумеется, в русский, но рикошетом попали в венгерский и румынский — языки достаточно многочисленных меньшинств, живущих на западе Украины.
Задевать Венгрию киевскому режиму явно не стоило, это упрямо националистическая страна, где статус мадьярского народа закреплен в конституции. Руководство страны во главе с премьером Виктором Орбаном плевало на игры бюрократов из ЕС: оно, с одной стороны, не впускает в страну беженцев, с другой — стремится активно защищать венгров по всему миру, прежде всего в зоне их компактного проживания.
При этом у венгров есть определенные основания рассматривать Закарпатье не просто как зону проживания венгерского меньшинства, а как, по сути, свою оккупированную территорию. Закарпатье вошло в состав Венгрии в Х веке, сразу как кочевое племя угров-мадьяр переселилось с Урала в центр Европы и создало свою государственность. С тех пор оно свою государственную принадлежность никогда не меняло. Было частью Венгрии, венгерского княжества Трансильвании, вместе с нею вошло в состав империи Габсбургов.
Лишь 100 лет назад, когда эта империя развалилась после Первой мировой войны, союзники «в наказание» передали Закарпатье Чехословакии, где она недолго пробыла автономным краем.
После Второй мировой Закарпатье было добровольно передано Чехословакией Советскому Союзу — делегация карпатороссов просила передать область в состав РСФСР, но Сталин отказал, и Закарпатье влилось в состав УССР, а затем оказалось частью независимой Украины.
Особенностью Закарпатья было то, что, с одной стороны, большинство населения там всегда составляли восточные славяне, русские, а с другой — оно никогда не входило в состав Древнерусского государства. Уже в 896 году предводитель венгров Арпад победил местного славянского вождя Лаборца и основал на месте его крепости город Ужгород, прочие же славяне приняли власть венгров и вовсе без борьбы.
Тем не менее, восточные славяне в составе Венгрии не мадьяризировались, они всегда считали себя «русью» и фактически составляли четвертую ветвь русского народа, наряду с великороссами, малороссами и белорусами, которую называли «русинами».
Попытки украинизаторов объявить их «украинцами» приводят к абсурдному противоречию, так как русинский язык похож на русский куда больше, чем на «украинский», достаточно прочесть стихотворение Александра Духновича, просветителя русинов.
Я Русинъ былъ, есмь, и буду,
Я родился Русиномъ,
Честный мой родъ не забуду,
Останусь его сыномъ;
Русинъ былъ мой отецъ, мати,
Русская вся родина,
Русины сестры, и браты
И широка дружина
Роднит с «москальской» мовой весь строй языка, с «украинской» лишь отдельные диалектные слова. То ли русины не украинцы, то ли украинцы тоже не украинцы, а русские (на самом деле, верны оба утверждения).
Закарпатье никогда не ассоциировало себя с Украиной, с гораздо большей симпатией глядя на Москву, и терпеть не могло украинизации. В 2008 году, насмотревшись на памятники Бандере и презрительные ужимки и гримасы во Львове, я приехал в Ужгород, нашел какое-то незакрытое еще кафе и выдавил из себя: «До якого року ви працюете?» Милая девушка улыбнулась и ответила: «Не переживайте, вы не во Львове, говорите нормально. Работаем мы до полуночи, садитесь, поужинайте, у нас есть вкуснейшая „Уха по-путински“». Уха действительно была потрясающая.
Следующие несколько дней я сплошь и рядом сталкивался с проявлениями симпатии ко мне как к «москалю». Узнав откуда я, таксисты говорили «денег не надо», все отвечали на безукоризненном русском языке. В одной точке я обнаружил группу молодежи, с увлечением слушающую какой-то местный рэп с рефреном «Я москаль, Я москаль, Я москаль». Ощущение, с учетом того, что ты находился западней Львова, было странное.
Но немало было и свидетельств активной работы, развернутой в свою пользу Венгрией (вот как раз никаких свидетельств работы российской дипломатии не было вообще) — памятники венгерским историческим героям, объявления о курсах венгерского языка и возможности сделать венгерский паспорт. Гражданство одной из почтенных стран ЕС казалось закарпатцам куда более прямым путем «евроинтеграции», чем окружной через Киев.
Были все основания отнести Закарпатье и к русскому миру, и к венгерскому. И только на Украину там смотрят как на явление чужеродное и, как многие надеются, временное. Несмотря на то, что 80% населения области по переписям числятся украинцами, значительная их часть это просто переименованные русины, да и остальные зачастую готовы евроинтегрироваться напрямую, через Будапешт. Поэтому Киеву, конечно, не следовало будить лихо и начинать борьбу с венгерским языком.
Наказание последовало незамедлительно. Сперва Венгрия протестовала и призывала Киев отменить закон. Затем, не получив ответа, перешла к решительным действиям. Венгерское консульство в Закарпатье раздало тайком 100 тысяч европаспортов (этнических венгров в области живет 150 тысяч).
Резко усилилась пропаганда общей исторической памяти и судьбы. Впрочем, паспорт и сам по себе отличная пропаганда. Соцсети запестрели видео граждан Украины (на которой второе гражданство запрещено), которые отмечают шампанским новый венгерский паспорт. Среди них — даже полицейские.
Ответом Киева была истерика. Требования отозвать консула и посла, угрозы разрыва дипломатических отношений. Обладателей венгерских паспортов начали заносить в базу «Миротворец» (рад хорошей компании, Nagyon sz?vesen!). Венгрия на все обвинения Киева спокойно отвечает, что двойное гражданство — норма в Евросоюзе, и если Украина хочет евроинтегрироваться, то ей пора бросать свои селюковские замашки и хамство.
А пока Венгрия намерена блокировать всю работу совместных структур Украины с НАТО, так как агрессивное поведение Киева категорически неприемлемо. Венгрия дошла уже до требований ввести в Закарпатье миссию ОБСЕ, как в проблемный регион, где нарушаются права человека.
Неизвестно, как далеко может зайти это противостояние. Пока что Венгрия в целом играет «по правилам» и лишь жестко защищает свои национальные интересы и свой этнос (нам бы так — даже на Донбассе, не говоря об остальной Новороссии, мы паспорта в таких объемах не раздаем, увы).
Но если, с одной стороны, ЕС и НАТО продолжат расшатываться с той же скоростью, с которой пошло дело в последние два года, если будет нарастать конфликт между Будапештом и Брюсселем, а с другой стороны, Украина будет продолжать терять адекватность и при этом еще больше слабеть, то, конечно, соблазн вернуть свою тысячелетнюю провинцию у Венгрии будет чрезвычайно велик.
Если события пойдут по такому сценарию, в Москве трудно будет отнестись к этому однозначно. С одной стороны, большинство живущих там — все-таки русские, русины, а не венгры. С другой, Венгрия — цивилизованное европейское государство, уважающее права меньшинств. Русины и мадьяры жили рядом тысячелетие, и все-таки славяне не мадьяризировались (а вот часть венгров, наоборот, ославянилась). А значит, для русских Закарпатья Венгрия явно предпочтительней «Бандерланда». Ну, а главное — такой судьбы как нынешняя необандеровская Украина никто на свете не заслужил, и от нее следует спасать любыми способами.
Но наиболее желательным вариантом развития событий было бы, конечно, возвращение Подкарпатской Руси в состав Российского государства.
Источник: 360tv.ru
