Проект «Россиянин в Донбассе» продолжает публиковать отрывки из дневника ранее задержанного в ДНР украинца Станислава Асеева (Станислава Васина), в которых тот рассказывает о том, как под видом блогера и журналиста работал на территории Республики на украинскую разведку, передаёт корреспондент «ПолитНавигатора».
В опубликованном отрывке задержанный блогер жалуется на то, как тяжело ему было работать на ГУР, а также признаётся, что его неоднократно терзали муки совести.
«Я доставал им данные, завязывал новые связи, выводил на нужных людей. Никого не интересовало, что там у вас на душе, пока вы справлялись. А я справлялся», – рассказывает он.
«Я редко покидал Донецк. Выезжал от силы на день для встречи с разведкой. Но в те редкие случаи, когда я получал на свободе два дня, для меня всё менялось. Первые сутки казались мне раем – именно тем, чего так не хватало. С меня спадал круглосуточный груз, словно все эти месяцы я жил, не разгибая спины. Но на второй день всё менялось: я не мог выносить даже очереди в городском супермаркете…», – пишет Асеев в своём дневнике.
«Однажды я заболел, и по причине того, что моя жизнь скатилась к абсолютному одиночеству, единственным, кто интересовался моим здоровьем, был парень с разведки. Правда, интересовался по причине того, что «наша победа откладывается», пока я валяюсь в постели. Но я бы никогда не подумал, что настанет время, когда моим бронхитом будет интересоваться местное ЦРУ», – признаётся блогер.
Шпион поясняет, почему по заданию Киева в Донецке не удалось сформировать вооруженное подполье из числа оставшихся сторонников Украины.
«Как бы там ни было, а французских маки здесь не вышло. Причин тому было несколько. Первая – страх: люди не хотели ставить на кон свою жизнь, работу, тёплый ужин, привычный уклад и размеренный быт. Все мы имели немного, но большинство не готово рискнуть даже этим. Вторая – обида. 90 процентов из тех, к кому я обращался, задавали один и тот же вопрос: «Где вы были раньше?». Почему сдавали одно здание за другим, город за городом? Почему вы не справились тогда, когда у вас было для этого всё, – и теперь просите нас, когда у нас нет ничего? Мы действительно были никем – один человек с пистолетом в Донецке ничего не решал. Не решил бы и взвод. И люди резонно задавали вопрос: так ради чего мне рисковать своей жизнью, если здесь нет никого, кто способен изменить положение дел?».
Часто украинский шпион проваливал задание из-за мук совести.
“Страх, обида и ненависть – привычный коктейль для войны. Проблема была в другом: враг был словно туман. Да, нас окружали люди в пиксельном камуфляже, и все понимали, кто они здесь. И всё же они говорили на одном языке, носили ту же одежду, часто жили на одной лестничной клетке и стояли в той же церкви на Пасху, где стояли и вы. Не было чувства, что здесь – или-или. Когда твой сосед снял камуфляж и ведёт за руку дочь, – вопрос о том, сможешь ли всадить в него нож, покидает границы фейсбука и приобретает совсем другие черты. Думаю, порой всем нам казалось, что это всё – невозможно. Неправда, ложь, вымысел, и что враг должен быть совершенно другим. Но чтобы отнять у ребёнка отца, нужно знать наверняка – сомнения здесь не подходят.
Да и потом: убийство в подъезде или взрыв «Мерседеса» вряд ли похожи на то, что бывает на фронте, когда вокруг сыплются мины, и ты хаотично жмёшь на курок. И хотя от большинства требовалась лишь информация, – но стоит примерить узкую камеру или расстрельную стенку на себя самого, как реальность войны отрезвляла людей, словно котят, которых только что сунули в лужу. И тут авансцену занимал голый страх. Как однажды сказал мне мой шеф: «Да у меня уже целая коллекция такого – «не могу», «заболел», «умер брат», «идёт дождь». По разным причинам, но люди отпадали, словно листки, и осени становилось всё больше, – всё больше шансов на то, что мы уже ничего не вернём”.
Шпион также рассказывает о встрече с другом детства:
“Я помнил всё это, а он, казалось, забыл. Мне бы хотелось, чтобы он подошёл ко мне перед самым отъездом – перед тем, как натянет папаху и станет вертеть длинный нож. Но этого не случилось. Он не спросил меня, когда ехал на фронт. Не подошёл и не сказал: «Стас, возможно, я ошибаюсь»? Тот серебряный доллар так и остался в мечтах. И разве должен теперь его спрашивать я? Да и что он сможет ответить – теперь, когда вертит широкий тесак между пальцами с нашивками моих врагов на плече? Помню, как смотрел на его рассеянную и в то же время – полную счастья улыбку, словно ребёнку купили новенький мяч, – и думал, что этим поступком все тягости мира он возложил на меня. Сможет ли прошлое остановить мою руку, когда я встречу его и должен буду нажать на курок?”.
Напомним, украинский блогер и журналист Станислав Асеев год назад был задержан на территории ДНР и взят под стражу за шпионаж в пользу Украины. Сразу после этого бывший народный депутат Украины Егор Фирсов у себя в Facebook сообщил некоторые детали задержания журналиста.
«Удалось узнать новости о Станиславе Асееве, (пропавшем журналисте Станиславе Васине). МГБ официально подтвердили, что он задержан, маме Стаса дали письменное подтверждение. Его обвиняют в шпионаже, как и всех ранее задержанных журналистов. По этому обвинению его могут «осудить» на 12-14 лет.
Маме дали возможность с ним увидеться. Стас держится хорошо, понимает, что на справедливый суд надеяться не стоит. Его единственная надежда – это обмен пленных», – написал Фирсов.
