Огромные усилия информационной машины Киева вопреки всему приносят обратный эффект — очень многие желают покинуть Украину, уезжая в Россию и на Запад. О репрессиях киевских спецслужб, планах по украинизации Донбасса и пристрастности сотрудников миссии ОБСЕ в беседе с корреспондентом Федерального агентства новостей рассказал заместитель министра информации ДНР, старший преподаватель исторического факультета Донецкого национального университета Артем Ольхин.
— Как получилось, что люди, русские по происхождению, географии и целому ряду объективных и субъективных факторов, вдруг в результате обработки, медийных приемов, «вскрытия черепной коробки» и т. д. за какие-то полгода превращаются в агрессивных националистов? Почему и как? За счет чего теряется русскость? Где дается слабина?
— Это более серьезная, фундаментальная проблема, корни которой находятся еще в советском времени. Современные медиатехнологии, конечно, имеют на это влияние, но на самом деле главная ошибка была допущена еще во время работы идеологической машины в СССР. А потом она только закреплялась. Это очень хорошо в своих книгах описал, например, Олесь Бузина (украинский писатель, журналист, телеведущий. Убит в 2015 году. — Прим. ФАН).
Это сложная и многослойная проблема. Я бы не отдавал весь «почет» от этой победы современным украинским медиатехнологам. Ни в коем случае. Потому что когда они работают по нам, мы видим их слабость. Там постоянно чувствуется присутствие некоей третьей силы, которая прекрасно понимает, как работать эффективно, и делает эту работу эффективно, вернее, включается в нее, когда это необходимо.
Наглядный пример — недавний парад содомитов в Киеве. Использовать их термин «гей-парад» я не буду, потому что не собираюсь сочувствовать этим персонам.
Смысл заключается в чем? Они уже и в рядах украинской армии пропагандируют эту тему. Там был смешной ролик о том, как «бойцы АТО» прибыли из района боевых действий в тыл. Произошла ротация, или для них это дембель был, неважно, в ролике это не уточняется. И сначала выходят обычные парни, которых встречают их жены, девушки, подруги. Скучно, в общем… А потом выходит вот этот замечательный персонаж, его встречает другой такой же замечательный. Я уже не помню, в какой последовательности и кто перед кем становится на колено. В кадре появляется кольцо, они начинают целоваться — ужасающее зрелище.
Но сделано это по западным лекалам. Вот если вы посмотрите «Горбатую гору» (не советую, конечно) с точки зрения работы технологии, то увидите, как подобрана музыка, раскадровочка, облеты камеры. Это делают люди, которые снимают и работают над режиссурой западных романтических фильмов. Только в данном случае романтику надо перенести на нездоровую почву, что и делается.
— Русские люди оказались задействованы в критических и катастрофических событиях на территории Украины. Есть ли лекарство, какой-то рецепт, как не стать националистом?
— Я, слава богу, не пробовал оказаться на данной территории с начала 2014 года, но, честно говоря, мне кажется, это психологически должно быть очень сложно. У меня было много студентов-заочников, которые жили на оккупированной части Донбасса и приезжали к нам учиться в Донецкий национальный университет. Им было очень тяжело. Все, кто может уехать [с Украины и из оккупированной украинскими формированиями части Донбасса], уезжают. И они уезжают, конечно, в Россию.
Все, кто стал глобалистом, — то есть окончательно поняли, что им близки «столбовая дорога западной цивилизации», рынок, либерализм, демократия, содомия и прочие «ценности», — тоже уезжают. На Украине оставаться почти никто не хочет. Там же жуткая убыль населения! И мне кажется, что при той конфигурации власти, которая есть, и при тех задачах, которые ставятся кураторами, контролирующими этот процесс, другие варианты развития событий, увы, невозможны.
То есть здоровые русские люди на Украине — как первые христиане, которые, находясь в абсолютно враждебном окружении, все равно умудрялись и веру сохранить, и не предать, и остаться адекватными, и доносить истину до других людей. Но это чрезвычайно сложно делать.
Я уже про журналистов, которых арестовывают и убивают пачками, не говорю. Там убивают нормальных журналистов, а таких, как Бабченко, кладут в лужу свиной крови. Во время последнего обмена нам передали нескольких человек, арестованных и пребывавших в тюрьмах СБУ только за посты в социальных сетях. Они просто написали, что им кажется правдивым то, что они увидели, и все… Это стало достаточным основанием для ареста и тюрьмы.
Жить в такой лжи и пытаться делать вид, что ничего не происходит, очень сложно. Хотя остаться нормальным человеком можно везде. Так, например, святитель Лука Крымский прошел через тюрьмы и лагеря, но остался святым. Правильно? То есть это возможно при любых обстоятельствах. Но вести полноценно с ними [украинскими националистами] на их территории информационную войну — самоубийственно, мне кажется, к сожалению.
— Накал на линии соприкосновения в Донбассе спал. Тем не менее Украина катастрофически нуждается в «перемогах». То она куда-то продвинулась, то Желобок (разрушенное cело в ЛНР. — Прим. ФАН) заняла…
— Они называют это «жабьячи стрибки» (прыжки лягушки. — Прим. ФАН)…
— Как эти «стрибки» можно охарактеризовать?
— Я, честно говоря, не понимаю, как оно до сих пор работает у них. Потому что, даже если бы они медленно побеждали, отбирая у нас по метру в день, то за четыре года уже должны были все эти метры пройти. Но это невозможно, и никогда не будет возможно. Они обманывают, просто переключая внимание, — сначала сообщают эту «новость», потом другое, еще другое и другое. Создается такая штука, которая в информационных технологиях называется информационным шумом. То есть большинство людей в этой круговерти уже вряд ли вспомнят то, что видели по телевизору вчера и позавчера. На это и делается расчет.
Но, честно сказать, все настолько неубедительно и глупо, особенно когда касается так называемой серой зоны. Например, они говорят: «Мы заняли Широкино». Из Широкино действительно бойцы армии Донецкой народной республики на какое-то время уходили, объяснив это тем, что позиции, находящиеся там в низине, может обкладывать из минометов любой и всегда. И чего нам там стоять? Чтобы по нам постоянно били минометы?
И вот они [украинские формирования] туда пришли, какие они «молодцы»…
Конечно, про военные тонкости лучше скажут военные, но с информационной точки зрения, когда они [украинская пропаганда] все это разворачивают, выглядит откровенно абсурдно.
Например, как-то они показывали, как в Авдеевке запустили украинский флаг, который должен был над промкой (Авдеевской промышленной зоной. — Прим. ФАН) перелететь к нам. Тут же до Авдеевки недалеко на самом деле. Телеканал «Интер» показывает репортаж, как они флаг привязывают к гелиевым шарикам. Конструкция начинает взлетать, но флаг перевешивает, шариков оказывается мало — наверное, украли или еще что-то сделали. Украинский флаг у них в репортаже падает в лужу и т. д. Зачем они это показали, не показав, как он у них просто полетел, причем полетел, увы не в ту сторону, остается загадкой.
Суть в следующем: зачем они вообще это показывают? Выглядит ужасно. Как [Михаил] Добкин с [Геннадием] Кернесом (украинские политические деятели, чей видеоролик о подготовке предвыборной речи Михаила Добкина получил широкое распространение в Сети в 2007 году. — Прим. ФАН) видео записывали «по-дебильному», так и тут это выглядит достаточно неумно.
— Наряду с явными фрик-сюжетами в Киеве разработаны планы по насаждению украинской националистической идеологии в тех районах, которые сейчас контролируют защитники Донбасса. Планы разработаны Грицаком, Аваковым, еще неизвестно кем…
— План-то такой есть. Но вот когда они под Горловкой попытались взять под контроль одно село, наши снайперы не дали им там закрепиться. На кого там влиять собрались? Люди в прифронтовой полосе и так еле-еле выживают. Там невыносимо жить, это же понятно — представьте, вот вы живете в зоне постоянных боевых действий.
С другой стороны, чего они на самом деле хотят? Они постоянно создают информационную и реальную военную напряженность. Допустим, в поселке Гольмовский на севере Горловки — очистные сооружения, туда постоянно прилетает. Вчера из минометов обстреливали водонапорную станцию в Васильевке. Перед этим были постоянные проблемы с Донецкой фильтровальной станцией (ДФС).
Зачем все это делается? Для того чтобы информационно довести до западных партнеров и тех, кого они считают мировой общественностью: посмотрите, дескать, Донецкая народная республика не справляется — там возникла угроза экологической катастрофы. Поэтому иностранный контингент, ввод которого постоянно блокирует Россия в минском формате, обязан появиться в Донбассе.
Понятно и то, почему они хотят ввода этого контингента: чтобы те, кто сюда придут, — неважно кто, вооруженная миссия ОБСЕ, контингенты НАТО или просто наемники ЧВК из разных стран (которых, кстати, здесь и так очень много), — не замечали проступков и нарушений украинской стороны. И при этом мешали Вооруженным силам республик и в ЛНР, и в ДНР. Точно так же как в отношении сербов поступали во время конфликта с хорватами. Грубо говоря, хорватам можно было подвозить оружие, а сербам нельзя. Понятно, что в итоге у одних заканчиваются патроны, а у других нет. Давайте с трех раз угадаем, кто победил, — понятно кто.
— Как в министерстве информации ДНР реагируют на факты откровенно предвзятого отношения к происходящему в Донбассе со стороны сотрудников миссии ОБСЕ?
— Да у нас тут недавно еле отговорили мирных жителей Донецка от митинга против предвзятого отношения миссии ОБСЕ. А по-хорошему понятно, что они [члены миссии ОБСЕ] не беспристрастны, а скорее пристрастны не в нашу пользу. Это на сто процентов. И мы постоянно об этих фактах пишем.
Например, когда из снайперского оружия был обстрелян автобус со сменой, ехавшей с Донецкой фильтровальной станции, мы написали, что миссия ОБСЕ вообще не отреагировала на этот обстрел. Этот факт констатировал Эдуард Басурин (военный деятель ДНР, пресс-секретарь военного командования республики. — Прим. ФАН). И всякий раз, когда представители миссии уклоняются от своих прямых обязанностей — фиксации военных преступлений украинской стороны, мы констатируем это в наших медиа, но им все равно.
Самый интересный пример в этом плане — школа №106 на Трудовских, куда в очередной раз что-то прилетело с украинской стороны. Миссия ОБСЕ приехала туда что-то смотреть. Иностранцев окружили местные жители, кто-то снимал на телефон. Им говорят: «Скажите, что вы сейчас видите? Откуда прилетело? Вы что, не видите, что нас обстреляли с украинских позиций из Марьинки?» Они отвечают голосами роботов: «Вы увидите наш отчет на сайте, он выйдет… [тогда-то]». — «Вы сейчас скажите, что вы видите?» — «Вы увидите наш отчет на сайте»…
Более того, когда [Александр] Хуг (первый заместитель главы Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине. — Прим. ФАН) и компания проводят брифинги, они каждый раз работают по одной и той же схеме. Указывают крупные нарушения украинской стороны, например размещение артиллерии, минометов, которых не должно быть, бронетехники, чего угодно, озвучивают факты нарушения режима прекращения огня, но куда-нибудь в середину доклада непременно вставляют какой-нибудь проступок со стороны ДНР или ЛНР — чтобы наша сторона не могла этот ролик взять с брифинга и показать.
Это технология. Все подается очень быстро, в рваном темпе, рублеными фразами, смысловыми блоками по 10-15 секунд. То есть, констатируя нарушения украинской стороны, представители миссии ОБСЕ делают это настолько кратко и сбивчиво, что это даже нельзя превратить в полноценный видеоматериал.
Получается, что они [ОБСЕ] покрывают их [представителей украинской стороны].
А еще жители прифронтовых районов давно обратили внимание: если проехала миссия ОБСЕ и уехала назад, теперь точно жди обстрела. Это превратилось в народную примету. А там уж наводят они координаты или не наводят, как многие на них грешат, я точно утверждать не могу, конечно. Но факт остается фактом: украинская сторона, понимая, что «миссионеры» из ОБСЕ уже уехали, начинает позволять себе многое, это стопроцентно. В любом прифронтовом районе вам это подтвердят.
