Находящийся в плену в ДНР украинский военнослужащий Василий Жемелинский сделал шокирующее признание и рассказал корреспонденту «ПолитНавигатора», кто отдаёт приказы стрелять по Донецку и другим городам.
В.Ж.: Я – военнослужащий Вооружённых сил Украины. Служил на Донбассе в 57 омбр, был пере командирован в 54 отдельный батальон этой же бригады во вторую мотопехотную роту. Там нёс службу связистом. С 16 на 17 февраля попал в плен к ДНР в районе Песок. Командир дал приказ идти в разведку, чтобы выяснить позиции противника. Наша группа из восьми человек туда и пошла и в итоге была разбита. 2 человека погибло, ещё два раненых, остальные исчезли. Ну а я попал в плен, где сейчас и нахожусь. П.Н.: Часто ли вы ходите в разведку таким образом? В.Ж.: Я служу в Донбассе вообще с 28 октября прошлого года. Подобная разведка за мою службу была впервые, и увенчалась неудачей. П.Н.: А до этого, получается, что всё удачно было? В.Ж.: Ну, я слышал, что да. Были случаи, когда все возвращались. П.Н.: То есть ты фактически служил на передовой, на первой линии, правильно? В.Ж.: Да, в районе Песок, на первой линии. П.Н.: А как у вас обстояло дело с режимом тишины? С режимом прекращения огня? В.Ж.: Тишины нет. Постоянно стрелковое оружие, работает каждый день. Миномёты стреляют абы куда – в Донецк летит, пусть летит. Как-то вот так. П.Н.: А кто приказы даёт? Командир роты? В.Ж.: Командиры штаба и роты. П.Н.: Ну, объясни, как именно звучит приказ. Просто: «Стрелять в сторону Донецка» или вам дают какие-то координаты? В.Ж.: Ну, допустим, был приказ «подготовить часть мин», допустим. Миномётчику отдаётся приказ и соответствующие координаты абы куда, просто в сторону Донецка. Вот так как-то всё и происходит. П.Н.: Ну а крупнокалиберное оружие, стрелковые пулемёты вы как применяете? Когда захотите? В.Ж.: Это уже зависит от того, когда командир роты даст приказ, то тогда и применяется. П.Н.: А командир роты кто? Как его зовут? Расскажи, кто конкретно даёт эти приказы. В.Ж.: Командир второй роты Цембал Константин Васильевич. П.Н.: Ну, полностью подразделение назови, его звание, должность. В.Ж.: 34 батальон вторая мотопехотная рота прапорщик Цембал Константин Васильевич П.Н.: Так, а ещё? В.Ж.: Ну, вообще, он командир второй роты. Иногда отдают приказы из штаба, фамилий я не знаю, только позывные. «Атлас» и «Опер» П.Н.: А кроме них ты ещё знаешь конкретных людей, причастных к нарушению режима тишины? В.Ж.: Повторюсь – это вторая рота, куда я и был командирован связистом. Знаю только за них. «Гумка» — ротный, в основном, он отдаёт приказ, выполняют его военнослужащие каждый на своей позиции. Приказ дал – все его чётко выполняют. П.Н.: А как сами военнослужащие относятся к выполнению подобных приказов? Им же фактически надо стрелять по городу. В.Ж.: Ну, как…ему приказ дали, он его выполняет, он в принципе ничего не может сделать. П.Н.: Подобное происходит каждый день? В.Ж.: Именно из крупнокалиберных не каждый день, но регулярно. Стрелковое – крупнокалиберные пулемёты – каждый день, особенно под вечер. П.Н.: То есть, к ночи всё усиливается? В.Ж.: Да, так и есть. Днём – то такое. Только стрелковое оружие, а ближе к ночи начинается покрупнее. П.Н.: Расскажи о несении службы. Насколько вы обеспечены, каков моральный дух? В.Ж.: Ну, моральный дух уже упал, всем это уже надоело, многие хотят увольняться после ротации (как выйдут из зоны «АТО»). Есть такие, что прям патриоты, которые готовы воевать и тому подобное. БК (боекомплекты, — прим.автора) подвозят в больших количествах. П.Н.: С БК всё ясно. А вот форма, амуниция? В.Ж.: Насчёт этого – в основном всё за свой счёт или волонтёры помогают едой, формой и медикаментами. Основное, конечно, покупаем за свой счёт. П.Н.: То есть, грубо говоря, командование не занимается вашим кормлением и обеспечением? В.Ж.: Ну как, якобы занимается, но не так, как положено. В основном за свой счёт. Они-то подвозят продукты, форму, но ты её можешь получить раз в год, а размер ещё выдадут такой, что потом эту форму ушиваешь и всё такое. П.Н.: Какое отношение командиров к рядовому составу? В.Ж.: Да в принципе нормальное. Командиры уважают некоторых военнослужащих, не всех, конечно. Кто приближённый к командиру, тот «у Бога за пазухой». Ну а остальные – то так. П.Н.: Ответь на последний вопрос. Вот в целом ты и твои товарищи, вы хотите, чтобы война закончилась и все поехали по домам или вы готовы идти до конца, не оставить от Донецка камня на камне? Расскажи своё мнение. В.Ж.: Допустим, скажу за себя. Я хочу уже скорее уволиться, да что там, я хотел уволиться уже тогда, когда только перешёл на контракт – ровно через год службы. Я думал, что у меня срочка будет закрыта, но уволиться у меня не получилось, сказали, что надо дослужить до конца контракта, и тогда всё закроют. Это вот в моём случае. У меня желания воевать уже нет и в принципе его не было. Я в Донбассе нахожусь не такое уж и большое время. За товарищей скажу, что в основном все за деньги тут. Не платили бы денег, никого бы тут и не было. П.Н.: А ты бы хотел что-то передать тем, кто остался служить? Ты же уже какое-то время тут находишься, видишь, что тут происходит, как это всё выглядит на самом деле. В.Ж.: Да, я увидел всё своими глазами. Что тут происходит, что там происходит. Я бы хотел просто сказать пацанам, что жизнь впереди, не стоит тянуться за этими деньгами, их можно заработать и на гражданке, а люди погибают. Я увидел многое. В Донецк прилетает, а это обычный жилой город, как и все остальные города. Здесь тоже дети находятся. Вот так будет идти ребёнок, тут прилёт, и всё – жизнь оборвалась. Не стоит, пацаны, тянуться за этими деньгами и слушать то, что рассказывают. Всё это – полный бред. Я это уже увидел и понял.
