Третью годовщину подписания «Комплекса мер» по Донбассу Украина и мир встретили без особого энтузиазма: «Минск» почти не работает. Что дальше?
12 февраля исполнилось три года с момента подписания в Минске «Комплекса мер» по урегулированию конфликта в Донбассе. Хоть мира на востоке Украины как не было, так и нет до сих пор, в связи с этой датой из разных источников прозвучал ряд не лишенных оптимизма заявлений, позволяющих надеяться, что в обозримом будущем свет в конце донбасского «тоннеля» все-таки может появиться. Накануне помощник президента России В. Сурков и спецпредставитель секретаря госдепартамента США К. Волкер, непосредственно занимающиеся темой, провели очередную встречу, итоги которой оба оценили как «не безнадежные». 14 февраля полпред РФ в Трехсторонней контактной группе по Донбассу Б. Грызлов призвал к скорейшему проведению нового этапа обмена пленными, отметив, что Москва видит в этом шаг к реализации предусмотренного «Комплексом мер» обмена «всех на всех», способной открыть путь к воплощению в жизнь мирного плана в целом. В тот же день посол ЕС в России М. Эдерер заявил, что толчок к снятию с паузы процесса урегулирования в соответствии с Минскими соглашениями могло бы дать размещение в Донбассе миротворцев.
«Если бы удалось договориться о миротворческой миссии, и ее одобрил бы Совет Безопасности ООН, — сказал он, — это позволило бы продвинуться в имплементации первых пунктов «Минска».
На фоне всего того, что происходило и говорилось по данному поводу в последнее время, стало, таким образом, очевидно, что те, кто заинтересован в установлении прочного мира в Донбассе, видят в настоящий момент путь к нему следующим образом: обмен пленными между Украиной и ДНР-ЛНР по принципу «всех на всех» — размещение в Донбассе миротворцев ООН по решению Совета Безопасности — выполнение первых пунктов «Комплекса мер» — воплощение в жизнь Минских соглашений в полном объеме.
Во фразе: «Минск» почти не работает», пользующейся нынче в определенных кругах, особенно в Киеве, большой популярностью, — ключевым словом надо считать «почти». Без этого не очень существенного уточнения тезис о якобы неработающем «Минске» вряд ли корректен. Не вдаваясь в тонкости интерпретаций, стоило бы, думаю, согласиться с тем, чтобы сформулировать итог трехлетней работы по воплощению в жизнь подписанных после многочасовых переговоров в ночь с 11 на 12 февраля 2015 г. в Минске договоренностей по мирному урегулированию конфликта в Донбассе («Комплекс мер по выполнению Минских соглашений») иначе — «Минск», несмотря ни на что, работает, хотя мог бы работать лучше».
С такой оценкой согласны практически все заинтересованные стороны, кроме официального Киева, для которого в силу ряда обстоятельств «Минск-2» — это кость в горле. Минские соглашения пока недостаточно эффективны, но альтернативы им не существует» — вот формула, под которой готовы подписаться и Берлин, и Париж, и Москва, и Донецк с Луганском, и ряд авторитетных международных организаций. И даже США. Дружный хор их голосов, прозвучавший в виде официальных заявлений и комментариев по поводу обмена пленными 27 декабря 2017 г. от имени госдепартамента США, президента Франции Э. Макрона и канцлера Германии А. Меркель (они выступили совместно), ООН, ОБСЕ, дал позитивный сигнал и Донбассу, и Украине, и миру. Его смысл читается без труда: декабрьский обмен — это «перезагрузка» «Минска», шаг, позволяющий придать выполнению «Комплекса мер», принятому в феврале 2015-го, новый мощный импульс.
Первым посыл об обмене пленными как об импульсе озвучил в разговоре с В. Путиным 15 ноября прошлого года В. Медведчук, упомянув, что он важен и сам по себе как гуманитарная акция, и как толчок к реализации Минских соглашений в полном объеме. Реакции на эти слова у нас не последовало, хотя они заслуживают самого пристального внимания. Тем более что та же мысль была вскоре повторена от имени госдепартамента США. Киев промолчал, потому что там не хотят браться за «Минск», пропуская любые упоминания о нем мимо ушей едва ли не автоматически.
Тот, кто хоронит «Минск», объявляя его неработающим и неспособным работать, делает это, исходя из своих собственных задач и интересов, преимущественно сугубо меркантильных. Конфликт в Донбассе в режиме «ни мира, ни войны» выгоден определенной группе физических и юридических лиц, как с политической, так и с экономической точки зрения. Один из секретов Полишинеля состоит в том, что в отрицании «Минска» с последующим отказом от него заинтересована, прежде всего, киевская «партия войны». Компанию ей теперь составляет «партия военных бенефициаров». Тех, кто, не боясь ни Бога, ни черта, не останавливаясь ни перед чем, идя по руинам, трупам, искалеченным судьбам миллионов людей, на конфликте в Донбассе «рубит капусту». По-крупному «рубит» — тоннами.
«Минск» почти не работает», но все-таки работает. Не так, как того хотелось бы тем, кто стремится к установлению мира как можно раньше, но — работает. Во-первых, хоть обстрелы, диверсии, локальные боевые действия, «арт-дуэли» продолжаются, масштабных столкновений не наблюдается достаточно долгое время. Это — прямой результат Минских соглашений. Во-вторых, идет обмен пленными.
Обмен принципиально важен. Обмен по принципу «всех на всех» записан в пункте №6 «Минска». Работа «Минска» видна лучше всего именно в том, что наши граждане, оказавшиеся в плену, возвращаются домой. Для этого требуются колоссальные усилия. Проблем и препятствий столько, что голова кругом. Тем не менее одни из пленных уже вернулись, другие готовятся к возвращению.
Упоминать о том, что обмены пленными дают результат, когда их «благословляет» В. Путин, в Киеве по понятным причинам не принято. Тем не менее это так, о чем красноречиво свидетельствуют и опыт предыдущих обменов, и, к примеру, «картинка», предшествовавшая декабрьскому обмену: президент России в окружении патриарха Кирилла и В. Медведчука. К этой тройке мог бы присоединиться П. Порошенко, если бы ему позволяли сделать такой шаг внутриполитические обстоятельства. В любом случае как, безусловно, положительный сигнал следует оценивать телефонный звонок П. Порошенко В. Путину 12 февраля. Президенты говорили о новом раунде обменов, и это вселяет оптимизм по поводу того, что этот раунд не за горами.
На уровне практических мероприятий обмены при активном участии и деятельной поддержке УПЦ «ведет» В.Медведчук. Так, видимо, будет и в этот раз. Новый обмен может оказаться особо значимым, стать знаковым, обозначив важный рубеж. Когда он роизойдет, появятся, видимо, основания говорить о том, что пункт № 6 Минских соглашений, предусматривающий обмен «всех на всех», практически выполнен. Импульс к выполнению «Комплекса мер» в полном объеме, таким образом, наполнится практическим содержанием. США и Европа, вероятно, окажутся перед необходимостью подачи Киеву сигнала браться за свою часть «Минска». В таком случае главная проблема и текущего момента, и всего миротворческого процесса сведется к тому, как принудить киевскую власть к этому, переключив ее с алгоритма «война до победы» на алгоритм «мир через диалог»?
Один из вариантов — миротворцы ООН в Донбассе, при условии, что миротворческая миссия окажется общим решением Москвы и Вашингтона. Проработкой этой темы заняты сегодня К. Волкер и В. Сурков. Вопрос о миротворцах выглядит сырым, он далек от завершения. Остается много условий и нюансов. Россия осторожничает, и ее можно понять. У США есть опыт использования миротворческих миссий ООН в своих интересах, злоупотребления ими. Яркий пример этого — миссия в Боснии и Герцеговине времен гражданской войны, где миротворцев не раз и не два замечали в игре на руку одной из сторон противостояния в ущерб другой. Тем не менее при соблюдении ряда условий миротворцы способны сыграть позитивную роль в урегулировании конфликта в Донбассе.
Появление миротворческой миссии ООН на Украине способно, как представляется, стать решающим толчком к началу прямых переговоров между Киевом и ДНР-ЛНР, без которых о мире остается только мечтать. Самое же главное, что этот диалог — это важнейшее условие выполнения Минских соглашений по «формуле Медведчука», в «экспортном» варианте известной также как «формула Штайнмайера», предполагающая особый статус для Донбасса, широкую амнистию для участников боевых действий и ряд других шагов, основанных на компромиссе между непосредственными участниками конфликта.
Источник: regnum.ru
