Близится очередная годовщина победы «евромайдана» в Киеве.
Можно называть эти события как угодно — государственным переворотом, революцией, освобождением Украины от «коррупционного рабства», в котором страна находилась при Януковиче (сейчас, как вы знаете, в Незалежной коррупции нет), но я до сих пор помню, что достаточно было и 30 минут, чтобы избежать дальнейшего кровопролития и развала страны. То есть того, что происходит сейчас.
Поворотной точкой во всей этой майдановской кутерьме с её горящими покрышками, ряженой самообороной и «коктейлями Молотова» был отнюдь не расстрел «мирных демонстрантов» на Институтской улице 20 февраля и по сей день неизвестными снайперами. «Небесной сотни» могло бы не быть вовсе, потому что главное происходило накануне, то есть 18 февраля, когда правительственные силы приступили к зачистке центральных кварталов украинской столицы.
Я был в эти дни там, поэтому могу описывать перипетии противостояния, что называется, изнутри, с львиной долей документальной достоверности — тогда ещё была возможность освещать события с обеих сторон конфликта. В ночь с 18 на 19 февраля, ту роковую для Украины ночь, я поочерёдно находился то со стороны самообороны «евромайдана», то со стороны «Беркута», с крайней опасностью для жизни курсируя между ними.
Надо сказать, украинские силовики на тот момент действовали грамотно и чётко. Сначала они планомерно зачистили правительственные кварталы, потом со стороны улицы Грушевского оттеснили толпу революционеров непосредственно к площади Майдан. Таким образом, к позднему вечеру 18 февраля щупальца, которые в виде боевых отрядов ещё днём были запущены «протестовальниками» вглубь улиц по направлению к Раде и Банковской, пришлось стянуть непосредственно для обороны сцены, с которой нервно вещали Яценюк, Кличко и прочий «евромайданский истеблишмент».
Подчеркну: боевого оружия на тот момент «Беркут» не применял. В ходе зачистки я сам был слегка ранен, а прямо во время эфира прилетело в одного из наших российских операторов, но всё это оказывались пластиковые осколки от светошумовых гранат.
Неприятные и болезненные, но далёкие по мощности от любого по-настоящему серьёзного оружия.
Главной силой «Беркута» были водомёты. Мороз в те дни в Киеве стоял страшный, поэтому организованный силовиками перманентный ливень, по напору сравнимый с десятком небольших водопадов, действовал эффективнее любых светошумовых взрывов и прочих милицейских арсеналов.
Справедливости ради стоит сказать, что слезоточивый газ тоже работал безотказно. Если честно, от него даже в бытовых противогазных масках нельзя было спастись — он всё равно проникал внутрь, дышать становилось просто невозможно, в лёгких свербило и горело (слово «першило» тут не подходит) и реально хотелось убежать куда-нибудь подальше.
Огнестрельное оружие у беркутовцев в тот вечер, я так подозреваю, тоже имелось, но я не видел, как его применяли, правда, не видел. Не видел я и сотен «калашей» в руках евромайданской самообороны. Конечно, гуляла информация, что митингующих активно вооружают, но у меня достоверных сведений на этот счёт не имелось. Однако воочию я наблюдал, как «мирные протестовальники» стреляли по силовикам из охотничьих ружей и «Сайги».
«Сайга» калибром 7,62 мало чем отличается от АК в военном варианте — разве что очередями палить не может. А вот убить может запросто, для этого и одиночного выстрела достаточно. Тем не менее «Беркут» крайне успешно продвигался вперёд и фактически вышел на угол Крещатика. Те евромайданцы, что помалодушнее, уже бежали в сторону Бессарабского рынка, сметая агитационные палатки вместе с палатками, где ночевали и жили они сами.
В общем, в рядах «евромайдана» царила неподдельная паника, никаким героизмом уже и не пахло, судорожные «коктейли Молотова» всё реже долетали до чёткого беркутовского строя, а ряды активистов, мастеривших их, редели на глазах.
Да, было много раненых, но, повторюсь, это были ранения от пластиковых осколков светошумовых гранат. Нашему оператору майдановские медики наложили оперативную повязку, и он побежал снимать дальше.
Притворяться тяжелораненым и демонстративно истекать кровью можно было разве что от лени или трусости. Мифы о залитых в ту ночь кровью киевских улицах сильно преувеличены. Если кровь и была, то это потери силовиков, потому что из карабинов стреляли именно по ним. В целом же изрядно потрёпанная и поцарапанная пластиковыми осколками евромайданская толпа суматошно спасалась бегством — крики со сцены походили больше на вопли отчаяния и безысходности.
Я уверен: ещё полчаса — и «Беркут» зачистил бы площадь Майдан, и организаторам всей этой евроинтеграционной движухи пришлось бы всерьёз поломать голову над тем, как жить дальше и есть ли ресурсы для продолжения борьбы с «кровавым» режимом. Радикалы были сломлены, я лично наблюдал, как истерично сворачивали флаги боевики из УНА — УНСО*, как сопливо вздыхали правосеки**, то и дело посматривая в сторону коридора для окончательного отступления.
Кто напел Януковичу сказки о реках крови и силе «евромайдана»? Кто уговорил его согласиться на перемирие до утра? Кто повёлся на блеф жалко пищащего со сцены Яценюка, не владея реальной обстановкой? Тот, в общем, и предал народ Украины и залил страну уже реальной, не фейковой кровью. «Евромайдан» победил не за счёт героизма протестующих и не благодаря боевикам «Правого сектора»**, а из-за предательства внутри самой системы. Вот что по-настоящему трагично.
* «Украинская национальная ассамблея — Украинская народная самооборона» (УНА — УНСО) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).
** «Правый сектор» — украинское объединение радикальных националистических организаций, признанное экстремистским и запрещённое на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
