Несколько дней назад, блуждая по закоулкам всемирной паутины, я случайно увидела сообщение:
«Ушел из жизни Александр Рой — военнослужащий 1-го Славянского батальона 7-й отдельной Чистяковской мотострелковой бригады». А ниже было бесконечное множество комментариев знавших его людей, которые восхищались смелостью и мужеством бойца, благодарили за верность Родине и обещали во что бы то ни стало выстоять в этой войне и победить. Недолго думая, я позвонила командованию батальона и предложила:
«А давайте расскажем о вашем бойце?» Комбат сразу же дал добро, отметив: «Это был один из самых боевых офицеров нашего батальона, думаю, все бойцы одобрят такое решение, Александр — это человек, который полностью отдал себя служению Родине и защите Отечества».
Александр Валентинович Рой родился в Макеевке 29 мая 1965 года. Когда он был еще ребенком, вместе с мамой они переехали жить в Харьковскую область. В 18-летнем возрасте Сашу призвали в армию. Поскольку парень имел очень хорошую физическую подготовку, его взяли в ВДВ — 350-й гвардейский парашютно-десантный полк, который прославил себя участием в боях в Афганистане. Александр служил в 1983-1985 годах, это одни из самых тяжелых периодов войны: противник уже хорошо научился пользоваться современным оружием и вел ожесточенные бои. Подразделение А. Роя базировалось в районе Кабула, он постоянно участвовал в боевых выходах.
«За время службы в Афганистане Александр был неоднократно награжден медалями и орденами, в том числе и Орденом Красной Звезды. Эту боевую награду вручали только тем, кто непосредственно участвовал в боевых операциях и выполнял боевые задачи, — рассказывают боевые товарищи Александра из 7-й бригады. — Также среди его наград — медаль «За отвагу», «Орден Дружбы народов».
После Афганистана А. Рой вернулся в Макеевку, окончил техникум, какое-то время работал на мясокомбинате. А когда наступили лихие 90-е, его темперамент воина не дал ему усидеть на месте. В середине 90-х в числе русских добровольцев он побывал в Югославии, воевал на стороне правительства, защищая страну от агрессии США. Там Александр на себе прочувствовал так называемую американскую демократию и силу действия их томагавков (американские многоцелевые высокоточные дозвуковые крылатые ракеты большой дальности — Авт.).
После Югославии Александр уже не мог вести оседлую жизнь. Работал в различных охранных агентствах. Побывал в двух командировках в Африке, где в рядах военной полиции отстаивал интересы правительства Конго. Вместе с такими же, как и он, бывшими военными и спецназовцами охранял в Индийском океане торговые суда от нападения сомалийских пиратов.
«Александр Рой — это человек войны, — говорят сослуживцы, — такие не могут стоять в стороне и просто наблюдать. Ему было жизненно необходимо движение вперед — к победе».
Когда война пришла на Донбасс, Рой не раздумывал ни минуты над тем, где ему место. Как никто другой он знал, что несет с собой война, и всеми силами хотел уберечь от нее родные города. В то время Александр жил в Харьковской области, но уже во время активных боевых действий в Славянске 2014 года пытался попасть туда, чтобы примкнуть к ополчению. Однако город был окружен украинскими военными, и пробраться внутрь ему не удалось.
«Рой рассказывал, что когда его товарищи-единомышленники в Харьковской области уже были арестованы СБУшниками за поддержку Донбасса, ему ничего не оставалось, как в одиночку отправиться к нам. Под Изюмом попал под раздачу «благодарностей» неугодным», — рассказывают бойцы 7-й бригады.
За проявленную солидарность с Донбассом Александра сильно избивали, выбивали молотком зубы, он чудом остался жив. Украм не удалось сломить его волю. В сентябре Рой добрался до Шахтерска, к тому времени город уже был освобожден от укрофашистов, а Славянский батальон вел тяжелые бои за Никишино.
«Это официально Дебальцевская операция началась в декабре 2014-го — январе 2015 года, но фактически ее началом можно считать сентябрь, когда силы ополчения стали формировать тот самый котел. Как сейчас украинцы особенно переживают за Светлодарскую дугу, так и тогда все начиналось с дебальцевского выступа. И бои за Никишино были его частью, — вспоминает командир 1-го Славянского батальона — Рой как командир взвода постоянно ходил в развед дозор, водил за собой группы, параллельно обучая бойцов различным премудростям военного дела, руководил подавлением огневых точек противника. Он с легкостью справлялся с БМП; отлично знал ножевой бой, методы минирования, тактической маскировки; в совершенстве владел всеми видами вооружения, досконально знал их тактико-технические характеристики».
Все бойцы, для которых Рой был наставником, стали высококлассными воинами и благодарны ему по сей день за уроки воинского искусства.
«Рассказать на войне — мало, здесь нужно показать на личном примере, а иной раз и заставить пересилить страх — только так можно научиться выживанию, и в этом Рою не было равных. От знаний, как правильно упасть в случае опасности, перезарядиться, отступить или незамеченным пройти в логово к противнику, порой зависит слишком много, — считают бойцы. — Мы верили в Александра и безоговорочно ему доверяли, а потому и потерь личного состава почти не было». «Благодаря навыкам в оказании первой медицинской помощи, Александр спас не одну жизнь: достать осколок, зашить рану, оказать первую доврачебную помощь «300-м» (раненым — Авт.) для него не составляло труда, — вспоминает командир батальона. — Каких только не было ранений, вплоть до потери конечностей, но даже бойцов с несовместимыми с жизнью ранениями мы довозили до больниц. Есть так называемый «золотой час», в течение которого нужно оказать грамотную медицинскую помощь, чтобы человек остался жив. Рой использовал этот час. Родители-медики, опыт военных действий за плечами, личные ранения и контузии — все это работало на благо раненых».
«А на этой войне у Александра были ранения?» — спрашиваю я.
«Две контузии, несколько осколочных и травматических ранений, — продолжает комбат. — Его невозможно было вывести из строя. При штурме Миусовского блок-поста я был командиром роты, хотя в моем подчинении было сосредоточено гораздо больше сил и средств: на мне были замкнуты минометная и гаубичная батареи, пехота, танкисты, отдельные механизированные подразделения. В какой-то момент я понял, что перед нами очень серьезный укрепрайон, и так просто его не возьмешь, что моих знаний мне может не хватить. А так как у Александра боевой опыт был огромный, я решил прибегнуть к его помощи. На тот момент Рой как раз загремел в больницу. Перед самым боевым выходом на Миус он при падении подвернул руку и получил сильное растяжение. Прямо на глазах рука стала опухать и синеть. Нужно было видеть, как он рыдал — не от боли, а от того, что мы идем в бой, а его не берем. Так вот, спустя две недели я вынужден был забрать недолечившегося Александра из больницы, чтобы он помогал мне руководить боем. Правда, помощь в руководстве продлилась всего пару дней. Как только появилась возможность, Рой рванул на передний край — в пехоту. Одной рукой он заряжал подствольный гранатомет, упирая его в колено, одной рукой стрелял из автомата, выполнял абсолютно все задачи, ничуть не уступая остальным. Со временем рука стала восстанавливаться, но до конца жизни она его все равно беспокоила, вдобавок ко всему афганский осколок 30-летней давности стал блуждать, защемляя нерв. Но, несмотря на это, Александр был всегда на острие атаки. Неоднократно выводил людей из-под огня. Там, где было очень тяжело и жарко, стоило ему появиться, и ситуация менялась, направлялась в нужное русло».
«В условиях боевых действий Рой чувствовал себя как рыба в воде. На него всегда можно было положиться и быть уверенным: ты за каменной стеной. Он всегда был готов к защите или нападению и с присущей ему мудростью принимал решения, — вспоминают бойцы. — Как-то в Никишино группа, в числе которой был и Рой, выдвинулась в направлении врага на разведку и неожиданно наткнулась прямо на трех укров, гревшихся у костра. Стрелять было нельзя — это сразу бы привлекло внимание остальных. Вот тут и пригодились навыки ножевого боя: в считанные секунды противник был повержен, а ребята смогли вернуться к своим целыми и невредимыми».
Не раз в Никишино приходилось применять военную хитрость — опять же, благодаря знаниям Роя. «Мы контролировали две трети населенного пункта, а укропы — оставшуюся территорию. Между нами было расстояние в 3-4 дома, фактически 100 метров, — говорят бойцы 7-й бригады. — Когда противник выдвигался к нашим позициям и пытался занять ближайшие подвалы, мы старались действовать на опережение. Причем, если просто заранее заминировать здание или подвал, враг это может обнаружить. Мы делали умнее. Узнавали, во сколько будет проходить наша артиллерийская подготовка, заранее выдвигались вперед, минировали ближайшие, наиболее выгодные противнику точки и отходили на свои позиции. Как только начиналась артподготовка, укры неслись в те самые подвалы. Несколько «бабахов» — и становилось понятно: «мышеловка» сработала. Правда, и ответка потом была не кислая. Если наша артиллерия была не сильно богата снарядами, то укров хлебом не корми, дай «насыпать» нам всего чего угодно. Так что опыт и мудрость Роя выручала нас при самых разных обстоятельствах».
Практически до последних дней жизни Александр находился на передовой. Отлеживаться на больничной койке было не в характере Роя, несмотря на множество ранений и контузий, он постоянно был в движении и в полной боеготовности. Во время последнего боевого дежурства Александр почувствовал сильное недомогание, после которого попал в больницу, снова дали о себе знать старые и новые раны. 26 ноября сердце настоящего воина Донбасса перестало биться. Ему было 52 года. Боевые товарищи похоронили Александра Роя в Донецке на Аллее славы, как и подобает настоящему герою. Вечная ему память!
Источник: vk.com
