Раскатистый взрыв разорвал в клочья тишину. От былой тишины не осталось ничего. Новый удар. Следом за ним — шелест срезанных осколками веток. Интервал между взрывами — секунды, которые в тот момент казались минутами. Будто по пятам, снаряды преследовали наш автомобиль. Как бы быстро мы не пытались покинуть территорию обстрела, каждая новая мина падала всё ближе и ближе. Вибрация от взрыва ощущалась всем телом. Она пробиралась внутрь вместе с адреналином.
— Вперёд! — командует «Железный».
Все в салоне автомобиля понимали, что украинские корректировщики заметили нас, и били по нам прицельно. Но к счастью, с меткостью у них проблемы. Хотя, быть может, нам просто повезло. Мы удачно покинули место, откуда ВСУ обычно ведут огонь по мирным жителям посёлков Гольмовский и Доломитное.
В окопах под Горловкой
Бесшумно ложилась белая крупа. Касаясь бронежилетов, касок и форм, она оставляла мокрые точки. Под ногами чавкала земля. Грязь прилипала к вычищенным ранее берцам. На прошлой неделе Республику завалило белыми сугробами, от которых теперь не осталось и следа. Погода действительно переменчива. Снег исчез. Растаяв, он превратил окопы в коричневое месиво. Пар изо рта. Монотонное чавканье под ногами. Треск пулемётов. Тоненькими стебельками в окоп просочились зелёные листочки. Они выглядели свежими, едва распустившимися. Это удивительно, ведь на календаре декабрь, и ещё неделю назад здесь лежал толстым слоем снег. Разбрасывая куски грязи, мы проходили тесными лабиринтами траншей. В ушах ещё звенел пулемётный треск, который встретил нас, когда мы подъезжали к позициям.
— Поздно вы что-то приехали. Скоро может всё начаться, — вместо приветствия сообщает военнослужащий.
После того, как ВСУ заняли посёлки Гладосово и Травневое (бывш. Металлист), которые по Минским соглашениям должны быть демилитаризованы, интенсивность боестолкновений увеличилась. Прошлая моя поездка на этот отрезок фронта прошла без происшествий. Днём украинские военные старались придерживаться режима прекращения огня, однако с приходом сумерек обстрелы возобновлялись. Но даже к этому постепенно привыкли. С тех пор многое изменилось. Нарушая мирные договорённости, военнослужащие ВСУ зашли в населённые пункты, в которых не было ни единого солдата ВС ДНР. В результате так называемого «ползучего наступления» украинская армия вплотную подобралась к позициям защитников Донбасса, но при этом они попали в ловушку. Ситуация подобная той, что была в Широкино — населённые пункты находятся в низине, а господствующие высоты контролируются Вооружёнными силами ДНР. Как бы там ни было, но теперь Гольмовский, Доломитное и Горловка намного чаще фигурируют в сводках, так как ВСУ из захваченных посёлков ведут огонь по мирным кварталам.
Пока пробираемся по окопам, слышим разрывы снарядов.
— Это был СПГ. Осколочными бьют, — «Железный» объясняет журналистам, что в метрах 100 только что разорвалось. СПГ — станковый противотанковый гранатомёт, так же его называют «сапогом», часто применяют по всей линии соприкосновения в Донбассе. Поэтому неудивительно, что мы стали свидетелями очередного прилёта «сапога».
Ужас и террор в Гладосово и Травневом
До украинских позиций отсюда от 300 до 500 метров. Дистанция постепенно сокращается. Следуем за «Железным», который проводит нас, чтобы показать вражеские блиндажи. В руках военнослужащего ручной пулемет Калашникова. Правая ладонь на курке — в любой момент готова открыть огонь. На холодный ствол РПК тихонько опускаются бесцветные кристаллики. На передовой без оружия находится глупо и бессмысленно. Смотрим в бойницу – практически невооружённым глазом можно разглядеть рубцы-окопы, пробегающие по степи.
— Бои каждый день. Круглосуточные. Начинают бить по нам с утра и до самого утра, — с сожалением вынужден констатировать «Железный». После военнослужащий рассказал, что с позиций в Гладосово украинские военные ведут непрерывные обстрелы, как минометные, так и снайперские, а так же пулемётные.
— Когда мы подъезжали, да и даже сейчас, вы можете слышать, как они «соблюдают перемирие», — в этот момент будто бы в подтверждение слов военного слышим очередную пулемётную очередь, а затем разрыв чего-то тяжёлого.
Тут в окопе появляется кареглазый пёс. Он жмётся к ногам военных и периодически выставляет одно ухо. Не секрет, что собаки обладают особым слухом и могут заранее услышать летящий снаряд. Но сейчас рыжий устроился рядом с бойцами и смирно сидел. Но расслабляться не стоило.
— Ситуация в Травневом и Гладосово... Да что тут говорить. Украинские военные по трое выпускают людей на велосипедах до 2 часов дня, чтобы те закупили продукты на несколько домов. Если какая-то тройка не вернётся, то остальных не выпускают. По сути, люди находятся в заложниках, — рассказывает военнослужащий ВС ДНР.
Ситуация довольно трагическая. Местные жители не могут покинуть посёлок. Только по разрешению захватчиков, которые с оружием зашли в населённый пункт и теперь чувствуют себя хозяевами. Об этом говорят мирные, которым всё же удалось покинуть Гладосово. Местная жительница рассказала, что ВСУ окапываются в огородах, украинские снайперы располагаются на чердаках домов. Женщина боится возвращаться в родной дом за вещами, так как не уверена, сможет ли потом оттуда уйти в более безопасную Горловку.
Мины за шиворот
Снег продолжал сыпать. Влажный воздух наполнил траншеи. Ноги утопали в окопной грязи. Медленно начинало темнеть. Алюминиево-синее небо постепенно обретало тёмную окраску. Мы стали выбираться из окопов. Вязкая земля продолжала таять во время ходьбы. Из-за этого двигаться быстро не получалось. В подобной ситуации секунды могут стать решающими. В этом мы убедились в следующий момент, когда ВСУ вновь открыли огонь, но уже из артиллерии. Гулкие разрывы раздавались один за один. Каждый новый взрыв заглушал предыдущий. Сложно было подсчитать, сколько их всего было. Одно было понятным — настало время увозить журналистов, иначе мы могли застрять здесь надолго.
Попрощались с бойцами, которые тут же стали готовиться к вечернему бою с противником. Солдаты пожелали нам удачно убраться отсюда, ведь дорога, ведущая в Горловку, здесь одна, и после того, как листва опала, оголив ветви, противнику было видно, если кто-то по ней движется. Запрыгнули в бусик и тронулись.
Раскатистый взрыв разорвал в клочья тишину. От былой тишины не осталось ничего. Новый удар. Следом за ним — шелест срезанных осколками веток. Интервал между взрывами — секунды, которые казались минутами. Будто по пятам, снаряды преследовали наш автомобиль. Как бы быстро мы не пытались покинуть территорию обстрела, каждая новая мина падала всё ближе и ближе. Вибрация от взрыва ощущалась всем телом. Она пробиралась внутрь вместе с адреналином.
— Вперёд! — командует «Железный».
Словно невидимый великан бил огромным молотом о землю, разрывы подбирались всё ближе к нам. Автомобиль подпрыгивал на огромных кочках. Дорогу размыло, и теперь вместо неё были огромные лужи и ямы. Давно не ощущал на себе вибрацию от падения нескольких снарядов в непосредственной близости. Непередаваемые ощущения, когда украинские военные забрасывают мины буквально за шиворот, а ты пытаешься покинуть территорию обстрела в считанные секунды.
Все в салоне автомобиля понимали, что украинские корректировщики заметили нас, и били прицельно по нам. Но к счастью, с меткостью у них проблемы. Хотя, быть может, нам просто повезло. Мы удачно покинули место, откуда ВСУ ведут огонь по мирным жителям посёлков Гольмовский и Доломитное.
В опасной близости от ВСУ
Проезжая по Доломитному, заметили дом с окнами, затянутыми плёнкой, посечёнными стенами и огромной воронкой перед домом. Кратер огромный и явно свежий. Как оказалось, «прилёт» был позавчера. Рядом с вырытой снарядом ямой яркое пластмассовое пятно — детская игрушка, контрастирующая и вселяющая ещё больший ужас. Старики, живущие в этом доме, указывая на квартиру на первом этаже, к окнам которой приставлены деревянные балки, рассказали, что здесь живёт семья с маленькими детьми. Приставив деревянную завесу, родители надеются, что это защитит их дом, когда следующий снаряд ВСУ упадёт рядом.
А они продолжат падать, ведь там, где украинская армия —хаос, горе и смерть. Ничего лучшего, чем это, солдаты ВСУ не удосужились принести Донбассу за три с половиной года войны.
P.S.
Грань между войной и цивилизацией в Донецке неощутима. Она тонкой красной нитью проходит вдоль Киевского проспекта, там где заканчивается тьма и начинают светить фонари. Через несколько минут мы стояли на перекрёстке в центре города. Сотни огоньков мчались друг другу на встречу. В движении они образовывали тоненькие светящиеся линии. Они мчались мимо витрин магазинов, где продавцы уже успели развесить новогодние гирлянды. Лампочки загорались, мерцали и подмигивали. Я посмотрел на них и думал о том, что совершенно иные огоньки сейчас летят, прорезая кромешную тьму на передовой. Там, где светлячки — это не новогоднее украшение, создающее атмосферу праздника, а предвестники смерти.