Коренная жительница Донецка Мария десять лет назад переехала в пригород, поселок Марьинка. Но недавно ей пришлось бежать в Донецк — уже со всей семьей, спасаясь от происходящего.
Мария жила в Марьинке в момент начала гражданской войны на Донбассе, пережила штурм поселка украинской армией и добровольцами из батальонов МВД Украины. Семья какое-то время жила в Марьинке, занятой украинскими войсками, пока не пришлось, спасая себя и детей, бежать в Донецк.
АиФ.ru Мария рассказала, как удалось спасти в момент штурма, как вели себя занявшие поселок военные и как теперь приходится лечить детей от пережитого.
— Когда ВСУ штурмовали Марьинку нас били «Градами», мы побросали свои дома и побежали прятаться на ферму. Все знали, что директор совхоза ездил на украинские позиции и платил ВСУшникам деньги, чтобы они не обстреливали ферму. Люди бежали через поле с колясками, и на костылях, кто-то падал, его поднимали и помогали бежать. Так мы с коровами вместе спасались от обстрелов.
В тот день в пятиэтажном доме рухнуло перекрытие между этажами, похоронив под собой людей. Спасатели (МЧС ДНР, — Ред.) приехали, из-за обстрелов не смогли извлечь живых.
Обстрел был очень страшный. Много людей погибло, некоторых собирали по кусочкам. Убило батюшку, а голову его нашли в соседнем дворе.
Между обстрелами люди с МЧСниками собирали трупы и тут же вывозили, потому что стояла сильная жара. Вошли (в село нацисты из батальона «Азов», — Ред.), согнали в центр поселка и построили лицом к стене, с поднятыми руками.
Когда пришла украинская армия, не было у нас уже не света не воды. У соседа была скважина и пришлось нести генератор, чтобы набрать элементарно воды. Началось мародерство.
Просто заходили в дом, брали что нравится, уходили. Когда они меняются в Новомарьинке лично видела, как тянут холодильники, какие-то баулы, мебель, и даже ворота, хорошие такие, кованные. Потом начали выселять людей, в той части поселка, что ближе к Донецку. Зашли в хату солдаты, сказали, что они теперь здесь будут находиться, а хозяевам предложили или жить вместе с ними или уходить куда захотят.
— Приезжала пресса. Зашли к нам в дом сначала военные — поснимали бронежилеты, в хате поскладывали автоматы, ходили по комнатам и рассказывали журналистам что, мол, вот люди смотрят пророссийские каналы и ничего не знают что происходит. С таким уклоном, дескать, до чего ДНР довели здесь людей . А я с животом, журналисты спросили: «а где вы рожать собираетесь»? Я говорю: «в больнице Вишневского в Донецке». Сразу посыпались вопросы «а почему там, а не здесь» и «что изменилось с приходом Украины». Я говорю: «ничего, только стало хуже». Но этот кусок они, естественно, не показали, а лишь сняли детвору, вроде «до чего людей довели сепаратисты ДНР».
Стала человеком второго сорта. Отказали в выплате детского пособия, гуманитарной помощи. Муж тоже потерял работу. Другой не было, поселок полуразрушенный. Голодали.
— Что говорить если я в Донецк ездила получать гуманитарку, потому что мне ее там не давали. Говорили: «раз у тебя прописка донецкая, то езжай туда и получай». Кто виноват, что у тебя много детей? Кто как может, так и выживает, хотя у меня была семья девять человек: брат, невестка, муж, четверо детей и слепая бабушка 87 лет.
Она участник войны, за которой нужен уход. У бабушки тоже донецкая прописка. Для того, чтобы оформить ей помощь, мне нужно было нанимать такси, а это 500 гривен, везти ее через блок-посты. А у меня таких денег нет. Так мы ничего не получали, хотя местная власть об этом знала. Помогал пару раз Красный Крест и волонтеры привозили помощь. Муж с рыбалки рыбу приносил. Так и жили.
Вернуться в Донецк решили давно. Останавливало, что собственный дом в Петровском районе разрушен был. Ехать наобум уже с пятью детьми (младшая девочка родилась в 2015 году, — ред.) и слепой бабушкой? Но условия существования. Поехали после смерти бабушки. Пережила Великую Отечественную и так и не смогла поверить, что война снова пришла.
Приехали в Донецк к знакомым. Там тоже многодетная семья. Они нас приютили, через знакомых узнали, что пустует дом на Петровке, хозяева которого уехали в Германию и вроде возвращаться не собираются. Нам их родственники дали ключи, с тех пор и живем. Сделали на скорую руку ремонт. Соседи дали кое-какую мебель. В ДНР я оформила пособие как многодетная мать, 4000 рублей. И еще на одного ребенка до трех лет — 1720 рублей. Ну и муж работает, плюс огород. Тяжеловато конечно, но жить можно.
Младшую дочку отправили в психоневрологический санаторий. В Марьинке рядом с ней проехал украинский танк. Ребенок испугался, ее долго потом и трусило и она долго не разговаривала. (Уже в Донецке врачи вернули девочке речь, — Ред.)
Средняя сейчас проходит амбулаторное лечение в неврологическом отделении. У нее нервный тик, из-за чего воспалилась щитовидная железа. А так как нас на Петровке тоже обстреливают, я ей выписываю амбулаторное лечение потому что здесь ей неспокойно будет.
Она сейчас в больнице в Буденновском районе, там хоть тихо, но она переживает за нас, знает что нас обстреливают. Звонит по телефону и спрашивает, стреляют или нет, в подвале мы или не в подвале.
А в телефоне слышно что здесь взрывается.
Источник: vk.com
